Грузинское сельское хозяйство бьет все рекорды неорганизованности и отсутствия рационализма. Главной причиной этого является отсутствие необходимых навыков, оборудования и, соответственно, денег. Разбирался в ситуации корреспондент BTG.
В советское время Грузия была одной из житниц СССР, со своей спецификой, как и все остальные республики, в каждой из которых культивировали определенные виды продуктов. В России всего понемногу, в Украине — пшеницу, молоко и мясо, в Центральной Азии — фрукты и хлопок, в Грузии — овощи, фрукты, зелень и виноград. В условиях закрытого социалистического рынка сельское население республики не знало нужды — продукция, выращиваемая в колхозах, шла на удовлетворение госзаказа, а вместо нее Грузия получала из центра остальные товары, большинство из которых в республике не производилось. Причем получала неадекватно много по сравнению с реальной стоимостью товаров. Грузия была дотационной не только в прямом смысле, получая деньги из Госплана, но и косвенно — путем занижения стоимости товаров, получаемых централизовано.
Кроме того, сельские жители выращивали продукты на приусадебных участках и продавали их на рынках всего 300-миллионного СССР без ограничений, без налогов, про которые тогда никто вообще ничего не слышал, и, что самое главное, без ощутимой конкуренции. Развал Советского Союза положил конец этой благостной картинке. В первую очередь, свою роль сыграли внешние факторы. Открылись границы, и жители крупных славянских республик бывшего СССР, где в основном продавалась грузинская продукция, поняли, что яблоки и помидоры растут не только в Грузии или Азербайджане, но и по всему миру. Поняли, что марокканские и греческие апельсины слаще кавказских, а грузинское вино для массового потребителя может считать вином только тот, кто в этом напитке ничего не смыслит. К этому добавился и полный развал системы внутри Грузии.
Колхозы и совхозы перестали существовать; их никто не распускал, они просто рухнули сами, поскольку прекратила существование централизованная система управления. Некому стало снабжать их топливом, химикатами, необходимым оборудованием и т.д. К тому же появились границы, пересечь которые было крайне сложно, а в самой Грузии господствовали вооруженные банды.
В итоге сельское хозяйство рухнуло, впрочем, как и все остальное. Оставшиеся приусадебные участки работали исключительно на выживание, главным образом, на обеспечение собственных семей. А то, что оставалось, вывозили на продажу в крупные города.
В начале 90-х годов на селе сформировалась та система хозяйствования, которая существует и до сих пор — колхозные земли были переданы крестьянам и те начали работать каждый сам по себе, без какой-либо кооперации, на свой страх и риск.
Собственно говоря, та система в тот период себя оправдала. Она позволила Грузии выжить в годы глобальных катаклизмов и хаоса. Даже в самое тяжелое время в стране не было голода.
Однако после этого прошло много лет, и стало очевидно, что система, призванная спасти страну от массового голода, в то же время неспособна на развитие. В конечном итоге, мы получили крайне консервативное и неповоротливое сельское хозяйство, которое за прошедшие 2 десятилетия практически не изменилось — все остальное меняется стремительными темпами, особенно в крупных городах, в которых даже люди уже выглядят иначе, чем 20 лет назад. И только аграрный сектор страны застыл на месте.
ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ПАРАДОКС
Сегодня очень интересно следить за политикой нового правительства в аграрной сфере. По двум причинам. Первая: сельское хозяйство — это такое своеобразное вечное Ватерлоо для всех грузинских политиков. Они начинают свою карьеру с одних и тех же текстов: «Сельское хозяйство — наш приоритет, мы должны возродить грузинское село, решить проблему безработицы в деревенской местности». Но в итоге все остается, как было.
Вторая причина — то, что именно в сельском хозяйстве планируется вложение колоссальных по местным меркам сумм. Специальный фонд при премьер-министре выделит 700 млн лари, кроме того, из бюджета будет выделено 240 млн лари. Значительная часть средств пойдет на оказание одноразовой помощи крестьянам и фермерам — уже розданы специальные сельскохозяйственные карточки, которые дадут им возможность приобрести за счет государства топливо, семена, удобрения, арендовать технику и т.д. Предполагается, что еще 300 млн должны быть мобилизованы в виде инвестиций на строительство небольших перерабатывающих предприятий на селе.
Однако сложность в том, что данные меры могут рассматриваться только как разовая помощь, за которую крестьяне и фермеры, возможно, скажут спасибо, но в целом ситуация останется неизменной.
Очевидно, что власти полны решимости поставить на ноги сельское хозяйство, но проблема только в том, что сам подход выглядит слишком упрощенно: вот вложим кучу денег, купим новые трактора, поможем крестьянам в посевной, и все будет замечательно. Увы, в реальности все обстоит иначе: никакие деньги не помогут грузинскому селу в его нынешнем положении.
Если не вдаваться в подробности, то в мире существует только два вида сельского хозяйства и деревенского уклада жизни. Первый — это много населения в селах, маленькие индивидуальные хозяйства, мало кооперации, высокая себестоимость и, соответственно, неэффективность. Второй — мало населения в селах, огромные земельные участки, полная и абсолютная кооперация, низкая себестоимость и очень высокая эффективность.
Понятно, что первая модель характерна для всего постсоветского пространства. Каждый сам по себе: сам сажает, сам выращивает, сам тратит деньги на топливо, сам ищет рынок сбыта. 700 000 маленьких хозяйств, столько же перекупщиков, которые на свой страх и риск бегают по городам, заполняют многочисленные рынки, дерутся с полицией за право торговать на улицах, шумят, скандалят…
Это подтверждает элементарная статистика — на сегодняшний день сельское население Грузии по результатам переписи 2002 года составляет 47%. Это очень высокий показатель. К примеру, в Турции в селах живет 25% населения, в Иране — 35%, не говоря уже о Европе, где средний показатель не превышает 20%. Европейский показатель колеблется от 40% в Греции до 10% в Германии. В США сельское население составляет 20%.
При этом, по данным Министерства экономики Грузии, 47% населения в производит лишь 10% от ВВП страны, а средний размер земельного участка в Грузии, по данным Министерства сельского хозяйства страны, — около 1 гектара на семью.
Разумеется, в стране есть крупные фермерские хозяйства, но они пока не делают никакой погоды в аграрной сфере. Единственное исключение — это птицеводческая отрасль, которая как раз работает по западному принципу: огромные высокотехнологичные фермы с минимумом рабочей силы, и в итоге местные бройлерные куры и яйца успешно конкурируют с импортными.
Во всем остальном в сельской местности пока царит XVIII век. Особенно сложно обстоят дела в отраслях, требующих высокой степени организованности и кооперации, к примеру, в зерноводстве — Грузия на 90% потребляет импортное зерно. По данным «Грузстат» в 2012 году, страна импортировала пшеницу на сумму около $185 млн. А это не единственный продукт, импортируемый из-за рубежа. Даже овощи, такие как картошка и помидоры, в период с октября по апрель импортные. В целом 80% потребляемого в Грузии продовольствия приходится на импорт.
Система устроена очень неразумно и парадоксально — 80% продуктов импортируется, но в то же время грузинские крестьяне постоянно стоят перед проблемой сбыта своих товаров, так как в основном выращивают то, что выращивали в советское время — фрукты, виноград, цитрусы, которые в Грузии продать в таком количестве невозможно. Страна сидит на импорте продовольствия и в то же время не может продать свою продукцию.
Как уже было сказано, в среднем грузинская сельская семья владеет участком в 1 гектар — на первый взгляд из этого следует, что в стране дефицит земли, тем более что еще со времен СССР за Грузией закрепился эпитет «малоземельная страна». Однако в реальности все совсем иначе — площадь пахотных земель в Грузии составляет 800 тыс гектаров, но из них обработаны только 300 тыс.
Словом, грузинское сельское хозяйство бьет все рекорды неорганизованности и отсутствия рационализма. Главное причиной того, что в стране, испытывающей дефицит всего, кроме яблок, зелени, цитрусов и винограда, до сих пор такое количество земли остается невспаханной, является отсутствие необходимых навыков, оборудования и, соответственно, денег.
ЗЕМЛЮ — ИНОСТРАНЦАМ?
Грузинское сельское хозяйство остро нуждается в иностранных инвестициях, но тут мы сталкиваемся с еще одним проявлением абсурда — в стране есть некое сакральное отношение к земле. Продать землю иностранцам считается великим грехом, даже если эта земля явно пустует, и местное население возьмется за нее не раньше, чем лет через 100.
Три года назад правительство Саакашвили нашло способ привлечь в умирающее сельское хозяйство иностранные инвестиции, пригласив в страну южноафриканских буров, потомков голландских колонистов, оказавшихся в непростой ситуации после победы демократии в ЮАР. Делегации буров-фермеров приезжали в Грузию для ознакомления с ситуацией, однако проект не сработал — было ли причиной этого недовольство грузин, не желавших видеть на своих «священных землях» голландцев, или сами буры поняли, что переселение в Грузию — слишком дорогостоящий проект, сказать сложно.
Так или иначе, голландские деревни в стране не появились. Теперь не исключено, что могут появиться индийские. Очевидно, что сикхи из Пенджаба менее капризны, чем голландцы из ЮАР, и бытовые сложности в Грузии их мало беспокоят.
О том, что сикхи начали в массовом порядке скупать земли, общественность страны узнала из британской газеты Guardian, а потом от «Аль-Джазиры».
По данным на сегодняшний день, в Грузии в течение 2012 года иностранцы купили около 30 тыс гектаров земли. Большинство покупателей — сикхи из провинции Пенджаб, откуда на Кавказ их гонит дефицит и дороговизна земли.
В Грузии они преимущественно покупают землю у местного населения, у которого нет ни средств, ни, по всей вероятности, желания что-то с ней делать.
По словам эксперта по вопросам недвижимости Важи Цуцкиридзе, главной причиной заинтересованности иностранцев в покупке земли в Грузии является ее дешевизна: «Они интересуются необработанной землей, которая находится вблизи от оросительных систем. Они проверяют качество земли, наличие в ней соли, берут пробы, и если с точки зрения экологии земля оказывается чистой, то они ее покупают. Их очень привлекает цена — к примеру, в Кахетии гектар стоит от $400 до $700 в зависимости от ее расположения и близости к дорогам, оросительным системам и т.д. Здесь индусы в основном сажают пшеницу и кукурузу. Иностранцы также покупают земельные участки в Марнеули для выращивания бахчевых культур, но там земля дороже — гектар около $2000, да и участки поменьше, так как в этом регионе свободных земель меньше».
На первый взгляд кажется, что это выход из тупика, те самые инвестиции, о которых все так много говорят. К тому же, есть учитывать, что необработанными в стране остается почти 60% пахотных земель, то очевидно, что «индийская угроза» носит сугубо умозрительный характер.
Однако грузинское село — оплот традиционного консерватизма. Оно никак не может выйти из реалий XIX века, и стоит ли удивляться тому, что оно не может привыкнуть видеть рядом с собой странных людей в чалмах?
Местное население требует от правительства прекратить продажу земель. Никаких экономических аргументов не приводится, главное обоснование — «наследие предков». То, что 60% наследия предков пылится без всякой пользы, во внимание не принимается.
Правительство Грузии вняло требованиям крестьян и приостановило процесс приватизации сельскохозяйственных земель. По словам заместителя министра сельского хозяйства Дмитрия Кумсишвили, государство прекратит продажу принадлежащих ему земель до тех пор, пока не будет разработан Земельный кодекс. Тем не менее, желающие, в том числе и иностранцы, могут купить землю у частных владельцев: «Что касается земель, находящихся в собственности частных лиц, у нас пока нет конституционных инструментов, чтобы контролировать такие сделки. Посмотрим, что предложит обновляемый Земельный кодекс, который скоро будет представлен парламенту», — сказал Кумсишвили.
На данный момент земельное законодательство в Грузии очень либеральное — землю может купить любой иностранец, зарегистрировавший компанию в стране. А если учесть, что на регистрацию бизнеса нужно несколько часов, то понятно, что это не проблема.
Однако не исключено, что сикхи все-таки примут во внимание недовольство местного населения и прохладное отношение со стороны правительства и перестанут покупать землю в Грузии.
Рассуждая о перспективах индустриализации аграрного сектора, не следует также сбрасывать со счетов то, что проблемы сельского хозяйства в Грузии неотделимы от всех остальных — село не находится на безлюдном острове и состоит в тесном контакте с городом. Сложность еще в том, что 47% сельского населения возможно и тормозит развитие страны, но в то же время предотвращает потенциальные последствия массового и неорганизованного переселения сельских жителей в города.
Переход аграрного сектора на промышленный уровень приведет к массовой безработице в селах и, соответственно, к оттоку населения в крупные города, где сотни тысяч крестьян никто не ждет, и где рабочих мест еще меньше, чем в деревнях. Если гипотетически допустить такое развитие событий, то страна получит эффективное сельское хозяйство, но в придачу дополнительные социальные сложности в городах, особенно в столице.
В общем, как ни крути, легких решений не будет. Сельскому хозяйству предстоит пройти между Сциллой и Харибдой — увеличить эффективность, но не породить тысячи безработных люмпенов. И как это сделать, по всей видимости, пока не знает никто.
Тенгиз АБЛОТИЯ