Одного из них называли человеком-легендой, второго – многогранным алмазом, сеющим добро чудодейственным врачом, третьего – эталоном безупречности. Все трое – выдающиеся представители грузинской медицины – Николай, Заал, Саул Кахиани.
На стене известного в Тбилиси добротного дома на углу пл. Марджанишвили и пр. Агмашенебели красуется мемориальная доска, извещающая, что здесь в 1970-2000 гг. жил видный государственный деятель, академик, известный врач Заал Кахиани. На улице Казбеги, в верийском квартале, висела (до того, как украли) доска в память об одном из основателей грузинской хирургической школы, профессоре Николае Кахиани. В сквере перед железнодорожной клинической больницей стоит памятник в его честь, а вскоре еще один сквер на улице Д.Узнадзе украсит мемориальная доска имени Николая и Саула Кахиани. Вряд ли после такого предисловия стоит доказывать, о каких необыкновенных людях пойдет речь в дальнейшем рассказе. Добавлю лишь, что мою «Повесть о настоящих человеках» украсили воспоминания дочери Заала, Джаны – психолога, профессора Университета им. Ильи.
Николай Кахиани – один из основателей грузинской научной и клинической хирургии. Если бы судьба даровала ему более длительный срок жизни (Николай скончался в возрасте 44 лет, в 1928 году), то, без сомнения, количество спасенных им людей, обреченных на смерть, блестяще проведенных операций, уникальных книг и пособий по важнейшим вопросам медицины, увеличилось бы во сто крат. Но и то богатое наследство, которое оставил этот талантливый, благородный, бескорыстный, добрейшей души человек за короткий срок, выделенный ему Всевышним, заслуживает преклонения и большого уважения грузинского народа.
В 1910 году Николай с отличием оканчивает медицинский факультет Новороссийского университета. Незаурядные способности, трудолюбие и профессионализм, которыми Николай отличался еще в пору студенчества, открыли ему светлый путь в науку. Будучи студентом, он посещал хирургическую и акушерско-гинекологическую клиники, ему часто поручали проводить практические занятия, профессора восхищались его умением, и сразу после окончания вуза Николая оставляют на кафедре анатомии человека сначала помощником прозектора, а затем – прозектором. Вскоре он начинает по совместительству работать на кафедре топографической анатомии с оперативной хирургией. Хирургическая деятельность особенно увлекла Николая. Однажды, когда его спросили, почему выбрал эту профессию, он ответил: «При ее помощи жизнь побеждает смерть». Три года подряд Николай, командированный в Египет, занимался изучением особенностей строения черепов древнего населения. Эти исследования легли в основу его докторской диссертации. В 1919 году Николая Кахиани приглашают в только что открывшийся Тбилисский университет. С присущим ему усердием, трудолюбием Николай, назначенный заведующим кафедрой топографической анатомии с оперативной хирургией медицинского факультета, принялся за дело и очень скоро поставил на ноги кафедру, обеспечил успешный учебный процесс. С 1921 года Кахиани руководил кафедрой хирургической пропедевтики в хирургическом отделении Железнодорожной больницы, которая сегодня носит его имя. До самой смерти Николай бескорыстно служил делу воспитания молодых врачей. Его воспитанниками были видные деятели науки: академик К.Эристави, профессора Д.Иоселиани, Э.Пипия, М.Чачава.
Кахиани был первым в Грузии врачом, который успешно провел сложнейшие операции: резекцию желудка при перфорации язвы, трепанацию черепа, удаление опухоли мозга, ушивание раны сердца, перевязку сосудов почки и др. Если бы не Николай, то вряд ли тбилисцам удалось бы услышать любимую «Песню о Тбилиси». Однажды у молодой женщины, приехавшей к родителям в Багдади, неожиданно начались роды. К счастью, находящийся там в то время Николай Кахиани своевременно провел кесарево сечение и спас мать и ребенка. «Этот мальчик прославится на всю Грузию», — заявил он и не ошибся. Благодаря ему на свет появился замечательный композитор Реваз Лагидзе. Вспоминает Джана:
«О дедушке я знаю только по рассказам. Он был для меня легендой. Его не просто уважали, а безгранично любили, особенно в родной деревне, куда он приезжал регулярно и безвозмездно лечил, проводил операции, давал советы и часто помогал материально. Возле его дома всегда полно было народу – приезжали из окрестных деревень на арбах, жили в палатках, дожидаясь своей очереди. Во многих домах висели его фотографии. Когда дедушка скончался, вся деревня собрала деньги, наполнила ведро и принесла семье. «Он промелькнул как молния, и внезапно погас», — так говорили о нем. Знаю еще, что это была очень гостеприимная семья, где собиралась вся тогдашняя интеллигенция. Эта черта передалась и сыновьям. В нашем доме всегда были гости, тем более, что отец, Заал, считался несравненным тамадой».
Николай не смог порадоваться успехам сыновей, не узнал, что оба вступили на ту дорогу, которую он так доблестно прошел. Когда он скончался, Саулу было 6 лет, Заалу – 6 месяцев. Но оба с честью продолжили дело отца. Авторитет отца и матери, оставшейся вдовой в 26 лет и принявшей на себя всю тяжесть воспитания сыновей, оказали большое влияние на формирование их личностей. Все самые лучшие качества родителей – честность, благородство, бескорыстие, любовь к ближнему – Саул и Заал унаследовали в полной мере.
«Отец очень хорошо рисовал, пел, играл на фортепиано, кстати, на слух и безошибочно, но не любил разбирать ноты. Он был необыкновенно эрудированным, общительным, добрым человеком», — вспоминает Джана. Согласитесь, заслужить такие высокие награды как Государственная премия, премия им. Зазы Панаскертели, медали им. Пирогова и Коперника, Орден Чести; стать первым президентом Академии медицинских наук, 18 лет руководить Хирургическим обществом Грузии, 10 лет быть замминистра здравоохранения; быть членом академий имплантации Европы и Израиля, пластической хирургии Италии и штата Луизианы; работать заведующим кафедрой неотложной хирургии Института усовершенствования врачей, а позднее стать его ректором; заниматься научной работой (около 300 трудов, 5 изобретений, 36 монографий), блестяще выполнять обязанности практикующего хирурга и, одновременно, рисовать прекрасные пейзажи, портреты, натюрморты, дружеские шаржи, — такое подвластно человеку, обладающему недюжинным талантом, энергией, трудолюбием. Таким и был Заал Кахиани. Все, кто близко знал его, единодушно отмечали безграничные познания в искусстве, необыкновенные ораторские способности, красивый голос, интересные беседы на любую тему. В нем органично сочетались красивая внешность и душевная красота. В одном человеке совмещались блестящий ученый, общественный деятель, врач, педагог, художник, музыкант, певец, тамада, друг и семьянин, не мыслящий жизни без любимых людей. Джана вспомнила один случай, как однажды отца, летевшего в Париж, познакомили с Иннокентием Смоктуновским. Знаменитый артист несколько высокомерно заявил: “Откуда грузину знать, кто такой Смоктуновский, они знают только застолье”. За время полета из Москвы в Париж, отец, сидевший рядом с ним, перечислил все роли, сыгранные артистом в кино и театре, и разобрал их профессионально. На прощание Смоктуновский искренне извинился: «Прошу простить мне мое хамство и невежество…».
До конца жизни, борясь с безжалостной болезнью, Заал оставался оптимистом. Последним светлым лучом стал диплом почетного гражданина Тбилиси и символический ключ, который ему вручили за день до смерти. Ушел большой человек, но его имя осталось в памяти тех, кто умеет ценить талант, добро, честь и любовь.
Не изменял традициям семьи и старший сын Николая, Саул. В отличие от брата, он был более сдержанный, тихий, спокойный. Редко проявлял взволнованность или возмущение, стараясь любой вопрос решить тактично, мирно. В остальном был похож на Заала – кристально честный, скромный, всесторонне образованный, — отлично знал грузинскую, русскую, европейскую классическую литературу, обладал прекрасным художественным даром, особенно восхищали его карикатуры, которые печатались в журналах под псевдонимом «Рокители». Ораторские и артистические способности проявлялись в интереснейших лекциях, послушать которые приходили из разных факультетов и других институтов. Серьезность не мешала Саулу проявлять свой романтический характер и чувство юмора, особенно в кругу семьи и друзей. Об успехах на медицинском поприще разговор отдельный.
Пока Заал подрастал и еще не определился насчет профессии, Саул уже твердо знал, что будет врачом. После окончания медицинского института, начал работать в хирургическом отделении больницы скорой помощи, практиковался в диагностике и хирургическом лечении пациентов. Несмотря на перспективное будущее, Саул, в конечном счете, выбрал научно-педагогическую деятельность и поступил в аспирантуру, на кафедру топографической анатомии Тбилисского мединститута, а позднее, по рекомендации своего руководителя Д.Иоселиани, отправляется в Ленинград, в Военно-медицинскую академию. По возвращении, начинает работать в Медицинском институте, на кафедре анатомии и в Институте усовершенствования врачей. Потом его приглашают читать лекции по нормальной анатомии на биологический факультет ТГУ, в Педагогический институт им. Пушкина. После защиты докторской диссертации Саула избирают деканом факультета хирургии в Тбилисском институте усовершенствования врачей, а позднее – проректором этого же института. Его значительные труды: «Способ пластики шейного отдела пищевода», «Способ ушивания культи двенадцатиперстной кишки», «Детская мимика», «Пластическая анатомия» открыли новые возможности в медицине.
«Вы были и остаетесь идеалом необыкновенного педагога и воплощением человечности». «Мы пропускали свои лекции, чтобы присутствовать на ваших, и никто не мог нам помешать». «Я всегда буду помнить добрые дела талантливого ученого-педагога, топографо-анатома и хирурга, замечательного человека, профессора Саула Николаевича Кахиани», — так отзывались о Сауле его студенты, ученики, коллеги.
Кахиани – врачи от Бога, верные клятве Гиппократа до конца жизни, самозабвенно служившие народу. И не только мужчины. Всегда рядом были верные жены – подруги жизни, посвятившие себя врачебной деятельности. Жена Николая, Тереза – врач-гинеколог, доцент кафедры акушеро-гинекологии Тбилисского медицинского института. Жена Заала – Наира, биолог-лаборант, жена Саула – Ирина, гинеколог. По стопам отца пошли и дочери – Джана и Варвара.
«Отец не хотел, чтобы я стала хирургом – не женское это дело, говорил. Сначала и я решила поступить на искусствоведческий факультет, а потом видно кахиановсеие гены не дали покоя и толкнули меня, если не совсем к врачебной, но и не столь отдаленной профессии. Я детский психолог, преподаю в Университете им. Ильи и работаю в Фонде нейроразвития с детьми с ограниченными возможностями. Моя сестра – логопед. К сожалению, в нашей родовой, фамильной династии врачей мы с ней последние».
Может, это и так, но исчезнуть из памяти народной фамилии Кахиани не суждено. Немые свидетели их заслуг – памятники, мемориальные доски, клиники и улицы, носящие их имена, сохранят для потомков содеянные благородными рыцарями медицины дела давно минувших лет.
Додо АХВЛЕДИАНИ.