Недавно в грузинском Театре юного зрителя им. Нодара Думбадзе прошел юбилейный вечер в честь народной артистки Грузии Лейлы Дзиграшвили. Если бы не дата на афише, вряд ли кто из сидящих в зале мог бы поверить, что эта женщина, читающая без запинки длинные монологи, стихи и отрывки из пьес, празднует свое 90-летие.
Более полувека, отданные служению грузинскому театру, принесли ей звание народной артистки республики и, несмотря на эти заслуги, себя она называет “закулисной героиней”. Немногим известно, что героини многих грузинских и зарубежных дублированных фильмов говорят голосом известной артистки – Лейлы Дзиграшвили.
Почти 20 лет (с 1948 по 1966 гг.) Лейла со сцены грузинского Лейла Дзиграшвили а посредством своих персонажей учила юных зрителей бороться со злом, делать добро, проявлять сострадание и любовь к людям, особенно детям, нуждающимся в чуткости и ласке. Видимо, за свои деяния, единственная среди артистов, получила звание заслуженного учителя. Потом около 40 лет в театре им. Руставели радовала публику своей игрой, и все эти годы принимала активное участие в озвучивании фильмов.
Долгий и трудный путь в большое искусство начался с того дня, когда, окончив с отличием школу, 15-летняя Лейла, несмотря на просьбы отца, категорически отказалась поступать в медицинский институт и решительно отправилась в театральный – навстречу своей мечте. Читая стихотворение о матери, с надеждой ожидающей возвращения сына с фронта, Лейла залилась такими искренними слезами, что членам приемной комиссии, чтобы самим не расплакаться, оставалось выдать ей “добро” на зачисление в институт. Студенческие годы пришлись на тяжелые военные времена, но, несмотря на это, они остались приятными воспоминаниями: молодость, азарт, друзья, замечательные педагоги стимулировали активную деятельность и хорошее настроение. Окончив институт, Лейла уехала по распределению в Сухуми, но, к сожалению, недолго ей пришлось работать в грузинской труппе Сухумского театра – скончался отец, мать осталась одна и пришлось расстаться с театром.
Видно судьбе было угодно предначертать ей другое будущее. Неожиданно режиссер Лили Иоселиани предложила Лейле срочно заменить заболевшую актрису в спектакле грузинского ТЮЗа “Сказка о правде”. Лейла пьесу знала наизусть и спектакль видела десятки раз, поэтому легко вошла в роль – утром провела репетицию, а уже вечером успешно сыграла в спектакле. Так и осталась на 18 лет в театре, о котором сегодня вспоминает с большой теплотой и любовью. На его сцене она сыграла немало запоминающихся ролей: “Турандот”, “Галилео Галилей”, “Гикор”, “Журавли”.
“Спектакль “Журавли” имел огромный успех. С ним мы поехали на гастроли в Москву. Трагедия маленькой японской девочки, умирающей в результате взрыва в Хиросиме, затрагивала душу. Японцы, присутствующие на спектакле, со слезами кланялись в ноги, благодарили, завалили меня сувенирами. Руководитель Центрального детского театра К.Шах-Азизов, тбилисец, предложил поставить пьесу у них, мне предстояло сыграть роль матери на русском языке. Хоть языком я владела хорошо, для полной уверенности стала репетировать с актрисой Грибоедовского тетра Сатиной. Работала с вдохновением, полной отдачей сил, готовилась к премьере. Но неожиданно тяжело заболел К.Шах-Азизов, премьеру отложили на неопределенное время, а после его смерти и вовсе предали забвению. Случались и курьезные истории. В “Гикоре” я играла роль злой, бесчувственной госпожи, которую ничуть не трогала судьба умирающего мальчика, и когда она произносила равнодушно: “Да пропади он пропадом”, из зала доносились проклятия и крики: “Сама пропади, сгори в адском огне!” В спектакле “Алмазные прииски” моя несчастная, бедная негритянская девочка вызывала такие переживания, особенно среди ее ровесниц, что они после спектакля бегали на расположенную поблизости станцию “скорой помощи”, просили капли. В конце концов оттуда заявилась делегация посмотреть, что это за спектакль, доводящий до слез маленьких детей. Надо сказать, перед детской аудиторией намного труднее играть – дети не прощают малейшей фальши, очень остро реагируют на все происходящее на сцене, поэтому артисты должны бережно относиться к их чувствам, чтобы ненароком не ранить их неокрепшие души”.
В 1966 году, по приглашению М.Тумашинвиши, Лейла пришла в театр им. Руставели. Первая же роль – Самдзивара в “Хогаис Миндия”, в постановке Гизо Жордания, принесла ей успех и, главное, похвалу автора, самого К.Гамсахурдиа: “Где же до сих пор была эта женщина?!” Далее были нашумевшие спектакли “Федра”, “Кавказский меловой круг”, “Дом Бернарды Альбы”, “Мачеха Саманишвили”, “Шорапанские госпожи”. Лейла с грустью и большой любовью вспоминает своих, ушедших в мир иной, партнеров – Р.Чхиквадзе, Г.Гегечкори, Г.Сагарадзе, Б.Закариадзе, С.Закариадзе, К.Махарадзе. Считает подарком судьбы, что ей довелось работать с замечательными мастерами – Р.Стуруа, Т.Чхеидзе, М.Туманишвили, Ш.Гацерелия: “Это великолепные люди – гении, одержимые любовью к театру”. Особенно тепло говорила она о Кахи Кавсадзе не только как о большом артисте, а как большом друге ее сына Мамуки.
“В глубине души иногда проскальзывает обида на себя, что не смогла полностью проявить все возможности, то ли по своей вине, то ли по объективным или субъективным причинам”, — поделилась актриса, но признание и любовь зрителя Лейла Дзиграшвили уж точно заслужила.
Интересной и своеобразной была работа над озвучиванием фильмов. Никогда бы не подумала, что во многих грузинских фильмах, в том числе “Наш двор”, “Встреча с прошлым”, “Фатима”, “Сделка”, “Белый караван”, “Большая зеленая долина”, главные героини говорят голосом Лейлы. “Это очень сложная, трудоемкая и специфическая работа. Надо одновременно внимательно наблюдать за происходящим на экране, с максимальной точностью воспроизводить слова, следя за движением губ, вместе с тем, самой входить в образ, передать настрой, чувства, характер персонажа. Нельзя одной и той же эмоцией, интонацией, голосом показывать, например, детский задор и бесшабашность Софико (“Наш двор”), нежную любовь Ариадны (“Белый караван”), трагедию Фатимы и юмор Нанули Сараджишвили (“Сделка”). Грузинские фильмы сравнительно легче озвучивать, “попадать” слово в слово, труднее с иноязычными фильмами. Я озвучивала почти все русские фильмы с участием Н.Гундаревой, Г.Польских, О.Остроумовой, была “старой клячей” Л.Гурченко, Вероникой – Т.Самойловой в “Летят журавли”, узницей Освенцима Л.Касаткиной в “Помни имя свое”, Наргиз – в “Господине 420”, и даже Петькой Бачей в фильме “Белеет парус одинокий” – именно с него и началась моя деятельность на киностудии в 1947 году”.
Лейла шутит, что любила озвучивать индийские фильмы, где текста мало, а многочисленным песням и танцам перевод не требовался, но как рыдала, переживая за Фатиму или Веронику.
За все время беседы я чувствовала, что эта женщина преклонного возраста не утратила интереса к жизни, и своим увлеченным разговором, чтением стихов, легким юмором, подсознательно доказывала одну истину: “Жизнью пользуйся, живущий”. И это, несмотря на постигшую ее трагедию, о которой мне не хотелось вспоминать, но под конец пришлось все же коснуться больного места. Потерять двух прекрасных сыновей – не каждая мать переживет такую страшную боль.
Лаша и Мамука Кикалеишвили. Один — серьезный, спокойный, уравновешенный журналист, социолог, общественный деятель, редактор газеты “Дврита”, “профессор”, как называл его Мамука. Второй – веселый, вечно улыбающийся, жизнерадостный, всеми любимый актер, создавший запоминающиеся образы в кино и театре, верный Санчо в фильме Р.Чхеидзе “Дон Кихот”. Братья унесли с собой безграничную любовь друг к другу и обожаемой матери, но оставили ее наедине со своей болью. И все-таки сердце матери продолжает биться, чтобы вечно хранить память о покинувших ее дорогих людях, жить ради их потомков – своих внуков и правнуков. И еще: надеждой на приглашение озвучить очередной фильм.
Додо АХВЛЕДИАНИ.