Вы читали «Декамерон» Джованни Боккачо? Это было до нас, в четырнадцатом веке. Элитарная компания в составе трёх юношей благородного происхождения и семи дам из того же сословия покинули охваченную чумой Флоренцию и поселились на загородной вилле (сейчас это называется дачей), чтобы скоротать время, пока не схлынет волна заразы.
Как же скоротать это время в отсутствие не только компьютеров, мобильников, телевизоров, радио, но даже и простых проводных телефонов? Выход один – рассказывать друг другу занимательные истории.
Амплитуда содержания этих историй у Боккачо широкого охвата, но в основе, как почти всегда, – любовь: от её эротического до трагического аспектов.
Вот и в наши дни в Грузии создан такой «структуральный» «Декамерон», причём десять современных авторов рассказов – молодые литераторы, посвятившие свои новеллы «сну разума», чудовищный всплеск которого наблюдался в наших городах и весях в течение 2014-2016 годов, и «сну» этому были принесены в жертву молодые женщины, зверски убитые мужьями, бывшими мужьями или обезумевшими от ревности воздыхателями. Впрочем, обо всём по порядку.
«Вы видели, как режут овец? Наверное, да, у нас ведь это – дело святое. И меня зарезали, как овцу. Муж схватил меня за волосы, поднял голову вверх и сильно провел ножом по горлу. Кажется, слишком сильно… Железо было холодным, но кровь его быстро согрела. Оно застряло во мне и уже даже не беспокоит. Как будто там и есть его место. Тяжело осознавать, что последнее, что я могу согреть – это кусок железа, который я купила в магазине «Тысяча мелочей» вместе с гвоздями и пилкой».
Это – перевод фрагмента рассказа Миши Бахсолиани «Овца» — своего рода камертон всего сборника новелл, который называется «Истории убитых женщин» и открывается своего рода очерком – вступительным словом Нино Сурамелашвили с «говорящим» заголовком «Писатели VS убийц».
Презентация этого сборника состоялась в тбилисском Доме писателей в самый канун Нового года, что символично: организаторы как бы предложили попрощаться и с високосным, ознаменованным многими, в том числе и совершенно неожиданными, смертями, и с его «шлейфом» могильного цвета.
Если «Декамерон» («Десятиднев»), как образец ренессансной новеллистики, являет собой собрание вымышленных (или переработанных) сюжетов, имеющих косвенное отношение к реальности, то сборник «Истории убитых женщин» по жанру не что иное как художественная документалистика, самая читаемая в нашу «нечитабельную» эпоху. Этот жанр широко известен под термином «нон-фикшн», в нашем случае – рассказы, основанные на реальных фактах фемицида.
«Истории убитых женщин» — это проект против насилия над женщинами. В книге авторы описывают обстановку, в которой происходит это ужасное преступление – мир, в котором живет каждый из нас», — говорится в сообщении организаторов.
Авторами десяти прозаических произведений стали Джаба Заркуа, Нино Тархнишвили, Эка Кеванишвили, Саломе Бенидзе, Александр Лорткипанидзе, Рати Ратиани, Анина Тепнадзе, Миша Бахсолиани, Мари Бекаури и Отар Джирквалишвили.
Сборник рассказов был издан при финансовой поддержке «Фонда женщин в Грузии» в «Издательстве Бакура Сулакаури».
Гостей на презентации будут ждать бесплатные экземпляры книг», — говорится в аннотации-приглашении организаторов презентации.
«Идея издания этого сборника родилась в октябре 2014, — пишет в упомянутом «Писатели VS убийц» Нино Сурамелашвили. – насилие в отношении женщин, разумеется, не было редкостью и до этого времени, и сейчас это продолжается, но тот год отличался особой жестокостью. Буквально дня не проходило, чтобы в прессе или по телевидению не показывали сюжета об убийстве молодых женщин на почве ревности или неудовлетворённого самолюбия. «Муж задушил жену телефонным проводом и сбросил тело в реку»; «Муж зарезал жену кинжалом» и т.д.
Приходится слышать: убийство есть убийство, и жёны убивают мужей. Да, убивают, никто этого не отрицает, но что ни говори, от правды не уйти – гораздо чаще случается наоборот».
Далее автор уходит в рассуждения, как нам кажется, несколько отвлечённого характера. Так, она утверждает, что женщин убивают не только в Грузии, они становятся жертвами насилия во всём мире. «Возможно, потому, что в современном обществе роль женщины возросла, и патриархат желает, таким образом, вернуть утраченные позиции», — пишет Нино Сурамелашвили.
Мне представляется, всё гораздо проще и драматичнее. Во всяком случае, в Грузии. И социология здесь поможет разобраться в ситуации не как теоретическая, а как практическая дисциплина. Я бы сформулировал природу кровавых трагедий как три «без»: «безработица», «безденежье», «безнадежность».
В сборнике, который мог бы носить подзаголовок «анатомия гендерного насилия», весьма ценным является то обстоятельство, что множество реальных деталей, которые описываются в сюжетах новелл, ряд фабульных линий, не освещались ни в прессе, ни по телевидению, ни на интернет-порталах.
В одном из случаев сомневающийся в своём отцовстве муж-таксист предлагает супруге прогулку, дожидается, пока она наденет всё самое лучшее, потом увозит на Черепашье озеро, привязывает к дереву и медленно убивает, уродуя ножом. Потом возит труп в багажнике своего автомобиля, спокойно рассказывая пассажиру, откуда «этот жуткий запах» и почему он убил жену. Пассажир, разумеется, не верит, думает: «Кому только у нас не выдают права» и «Как бы удрать от этого психа».
Это первый и последний пересказанный в данном материале сюжет. Другие не «веселее», делиться их хитросплетениями с читателем не желаю: кровь леденеет в жилах. Замечу лишь, что нередки в этом потоке жестокой прозы и слабости, причём чем больше авторы напрягают фантазию, тем эти слабости очевиднее. Там же, где повествование крепится на реальной основе, эффект «мурашек по коже» практически неизбежен. Но это не садизм, не «удар ниже пояса», каковым я, например, считаю, страсть Дюма к описанию смертных казней.
Проза молодых грузинских авторов ставит целью предупредить, заведомо погасить возможное воспламенение злобных эмоций, воспрепятствовать повторению свершившихся трагедий. Наивно, наверное, полагать, что книга способна остановить одурманенных алкоголем или пусть даже трезвых, взаправдашних или ложных «рогоносцев»… Если бы хоть одного – это уже великая удача. Кроме того, книга, по всей вероятности, будет иметь педагогический коэффициент полезного действия, заронив в подсознание будущих создателей семей нравственные ориентиры, далёкие от философии кровавых разборок.
Несколько слов о самой презентации. Во-первых, в отличие от нас, среднего и старшего поколения, молодые подали пример, как надо выступать: чётко, ёмко, лаконично. Наши презентации, увы, превращаются в говорильню, зачастую ни о чём. Я-то борюсь с этим, да без толку. Поэтому приятно, что новая волна отвергает эту болтологическую стратегию.
Во-вторых, фемицид последних лет получил определение геноцида, требующего соответствующего социального и психологического исследования, чем художественная документалистика уже занялась. При этом было замечено, что документированные случаи убийств художественно переработаны, но места и события – реальны.
«В наш адрес звучат критические замечания: мол, эти рассказы сыпят соль на раны, к тому же могут иметь обратный эффект, ещё более распалив потенциальных насильников и убийц, но мы так не думаем. Мы обязаны быть жёсткими и смотреть правде в глаза. Нам говорят – вы в большинстве не профессиональные писатели, а журналисты, вы берётесь не за своё дело. И здесь у нас есть возражения: беда медиа в том, что всё написанное в периодике или показанное/прозвучавшее в эфире калейдоскопически сменяется, а литературное произведение, в том числе художественно-документальное, остаётся», — сказала Нино Тархнишвили, автор рассказа «13-летняя девочка, крысиные лапки и яблоко».
«Это мой первый опыт остросоциального произведения, но есть амбиция, что мой рассказ – искренний», — сказал Джаба Заркуа, автор новеллы «Такси с трупом». – Литературные достоинства сборника я не считаю главной составляющей проекта. Мы должны ставить во главу угла протестный контекст, осмысление всего ужаса происходящего».
К слову, финансовую поддержку проекту издания сборника оказал как Фонд женщин Грузии, так и производственная компания «Кахетинское традиционное виноделие».
Бокал вина после презентации – и заключительный аккорд от организаторов:
«Статистика жертв гендерного насилия занижена. О многом мы не знаем, есть засекреченные дела. Парламентарии сторонятся этой проблемы, не видя разницв между бытовым убийством и фемицидом, а они есть, и существенная».
В последнее время законодательство в отношении семейного насилия ужесточено, но внутренний климат, ментальность, в одночасье не изменить. Появляясь на работе с припудренными синяками, женщины рассказывают сказки о кошках, становящихся агрессивными во время течки, о сорвавшихся с гвоздей тазиках, а сослуживцы делают вид, что верят.
Полиция максимально воздерживается от задержания насильников, любимая отговорка в этих случаях: «Семейное дело, пусть сами разбираются».
И уж тем более, заявления в полицию об изнасиловании дочерей, сестёр и т.д. – явление редчайшее, ещё бы, это с древних времён считается у нас позором – кто такую замуж возьмёт… Поэтому и спускаются дела на тормозах, в лучшем случае заканчиваясь подневольным браком или денежной компенсацией, в худшем – просто забываем всё, что было, и идём по жизни дальше, каждый своей дорогой.
А вот « у них там» попробуй только глаз на колготки скосить похотливый, в тот же вечер повестку в суд получишь. Психология стукачей как она есть.
Так где же она, спасительная золотая середина? И законодательная, и нравственная?
Ответа нет и в ближайшее время не предвидится.
Владимир Саришвили