Если бы выставка, прошедшая недавно в галерее «Art Gallery», состоялась бы при жизни создателя этих необычных творений, и он смог бы увидеть восторг и изумление посетителей, то, наверное, очень сожалел бы, что не доставил им такое удовольствие намного раньше, и изменил бы свое решение не выставляться для широкой общественности. «Еще не время… потом… успею», — повторял всю жизнь художник-фотограф Виген Вартанов. И не успел…
Более шестидесяти коллажей и оригинальных работ, которые спустя год после смерти Вигена Вартанова выставил на свет божий его сын Виген-младший, всего лишь часть арт-объектов (их более 150-ти), созданных Вигеном за 50 лет творческой деятельности. До некоторых пор неизвестное искусство «ассамбляж» во всей красе представлено в этих необыкновенных, интересных произведениях.
Следует выразить благодарность жене Вигена Вартанова – Гаянэ, его детям: Вартану, Вигену и Анаид за организацию выставки, а также особую благодарность заслуживает Ика Бокучава, владелица галереи на ул. Узнадзе, 13, куда в течение десяти дней непрерывным потоком шли посетители.
К выставке и Вигену Вартанову вернемся позже, а до того немного просветим несведущего читателя и объясним, что представляет собой технология «ассамбляж». «Ассамбляж» — техника визуального искусства, использующая объемные детали или целые предметы, или их фрагменты, а также обломки естественных материалов, фотографии, живописные дополнения красками, металлом, деревом, пластмассой, тканью на плоскости. Одним из основателей этой техники считается французский художник Сезар, который для своих произведений применил прессование материалов (картина «Мусорная корзина золотого голубя»). Что касается термина, то его впервые ввел Жан Дюбюффе в 1953 году. Широкое распространение этот термин получил в 1961 году после выставки «Искусство ассамбляж» в Музее современных искусств в Нью-Йорке.
Коллажи и ассамбляжи Вигена Вартанова- это уникальный, восхитительный мир, созданный из «ничего», и представляющие «все» — красоту, радость, жизнь. Но тогда, в 50-60-х годах, выросший на Плехановском проспекте юноша, понятия не имел, что такое ассамбляж и как его применять. Он любил кино и мечтал стать кинооператором, поступить во ВГИК. Ради этого с 14 лет работал киномехаником в кинотеатре «Колхети». Но ВГИК остался только в его мечтах. Хотя на киностудию Виген все же попал – пошел работать художником-фотографом и 30 лет служил на киностудии «Грузия-фильм», вплоть до того времени, когда не только студия, но и все киноискусство стали давать трещину. Вигену посчастливилось работать с признанными мастерами грузинского кино: Л.Гогоберидзе, О.Иоселиани, К.Долидзе, Г.Калатозишвили. Около четырнадцати фильмов значатся в его творческой деятельности. На киностудии его уважали, считали профессионалом, но мало кому было известно, какие уникальные работы сотворяются на чердаке его дома. Только родные и самые близкие друзья знали о его увлечении.
Рассказывает Гаянэ – жена Вигена: «Мы оба выросли здесь, на Плеханова, с детства дружили. Он был старше меня, и казалось, что влюбился сразу, да только не признавался, — мне ведь было двенадцать лет. Терпеливо ждал, пока подрасту. А потом мы с ним прожили долгую счастливую жизнь длиною почти полвека. Здесь, в этой комнате, за этим столом, где вся семья обедала, занималась, гостей принимала, Виген допоздна работал, создавая свой собственный мир, так непохожий на обычную, обыденную жизнь. Из найденных на улице сломанных, разбитых, искореженных предметов, лоскутов, железяк, осколков, винтиков и гвоздей часами творил, складывал, фантазировал и перевоплощал обломки в произведения искусства. Весь этот «хлам» в его руках обретал новую жизнь. Но не для публичного показа. Виген никогда не афишировал свои способности, отмахивался, если его хвалили. В нем не было ни капли тщеславия и когда мы советовали представить эти удивительные композиции на выставке, он отказывался: «Зачем? Не все создается для публичности». Так и держал все эти годы свое «добро» в четырех стенах, и если показывал кому-то, то только гостям. А гостей он очень любил. Дня не проходило, чтобы кто-либо не заглянул к нему. Часто, выглядывая из окна, замечал в толпе интересного человека, моментально фотографировал, а потом звал его в гости и радовался общению с новым знакомым. Во время реконструкции проспекта он подружился со строителями, архитекторами. Они были нашими частыми гостями. Впоследствии общество «Тбилисский амкари» наградило его почетной грамотой за безграничную любовь к Тбилиси».
На чердаке Виген оборудовал небольшую мастерскую, и здесь найденное на улице старье возрождалось, обретя второе дыхание. Ржавая жестянка вдруг превращалась в подпорку для гнезда, сооруженного из… пепла; пронзенная кривой вилкой голова дракона с извивающимся туловищем из крученой проволоки продолжала изрыгать проволочное пламя; женский корсет вдруг оказывался крыльями бабочки, а птичьи перья – гривой лошади. Крышка старого чемодана служила прекрасным фоном для очередной композиции, а на оконной занавеске, закрепленной на старой рамке, раскачивался игрушечный мальчик.
Булавки, пуговицы, веревки, значки, кухонная утварь, стекла, бусы, обрывки старых газет, даже опилки и куски засохшего цемента шли в ход, образуя «предметные композиции», как сам Виген называл свои творения. Все это являлось результатом кропотливого труда и необъятной фантазии Вигена.
Но была еще одна страсть, возникшая еще в 70-х годах и не покидавшая его до самой смерти – художественное фотографирование. Сначала фотосъемка была для Вигена просто увлечением. Он с азартом, упоением снимал окружающих его людей, предметы, природу, неожиданные забавные эпизоды, подсмотренные на улице. Но однажды в руки попался альбом американского художника Джозефа Корнелла. Это послужило толчком для поиска новых путей в творческом самовыражении. Старые фотографии Виген стал применять в своих коллажах. За два года (1978-80 гг.) он создал более 50 коллажей, и среди них для фильма С.Параджанова «Исповедь». Черно-белые фото Вигена поражают сложными, неожиданными техническими приемами. Он умудрялся, совмещая 2-3, а то и четыре негатива, создавать коллажи на фотопленке и получать один снимок. Такая двойная экспозиция не соответствовала существующим тогда стандартам, поэтому Виген не был уверен, что новая эстетика визуального фотоискусства будет понятна публике и принята критиками. В этом и была причина того, что он не хотел выставлять свои работы на суд общественности. Сегодня его фото – более 1000 – на своем сайте хранит Виген-младший и дожидается лучшего времени, чтобы представить их широкой публике.
Наверное, многие вспомнят сейчас симпатичного пожилого человека с бородой, с фотоаппаратом наперевес, шагавшего по руставелевскому и Плехановскому проспектам, сололакским улицам, верийскому подъему и останавливающегося у каждого дома, двора, подъезда, чтобы запечатлеть все самое красивое, старинное, особенное. В этих фотографиях звучит тбилисская рапсодия – мелодия любви человека, обожествляющего свой древний город и воспевающего его красоту.
«Он обожал Тбилиси и особенно любил Сололаки, хоть и родился, вырос и всю жизнь прожил на Плеханова. На этих фото можно найти любую улицу, дом, подъезд по адресам, — Гаянэ по компьютеру показала необыкновенной красоты снимки: лестничные перила, мозаичные полы подъездов, чугунные ворота и деревянные входные двери с оригинальными ажурными орнаментами. – Он ложился на пол в подъезде и так, снизу, снимал ступеньки, лестничные проемы».
К своей несказанной радости я нашла фото своего подъезда сололакского дома, лестницу и знакомые с детства перила. В который раз пожалела, что эти замечательные творения мастера-чудотворца так долго находились в плену, на чердаке. Еще несколько десятков свертков с вигеновскими шедеврами до сих пор покоятся на антресоли в ожидании своего часа, но, как стало известно, младший Виген уже наметил планы на будущее. Гаянэ рассказала, как всей семьей с волнением готовилась к этой выставке.
«Мне казалось, Виген незримо присутствует в доме, иногда возникало такое чувство, будто хочет что-то сказать, а я спрашивала, нравится ему это или нет. Организовал выставку Виген – сын, это его инициатива и первый опыт проведения такого мероприятия. Вартан, старший сын, который живет в Лос-Анджелесе, оказал финансовую поддержку и приехал на открытие, а Анаид, дочка, приехала из Санкт-Петербурга, и помогла нам. Мы все как бы исполняли семейный долг перед Вигеном. Вместе с тем, удовлетворили свою внутреннюю потребность достойно представить жизнь и творчество Вигена Вартанова».
В разговор вступил Виген-младший. Ему удалось осуществить то, о чем всегда мечтал отец – стал кинооператором. Одновременно он является продюсером, работает по приглашению на нескольких студиях. На киностудии, где он с 2003 года, снял фильмы «2470 по Форенгейту», «Мина», «Дети моего отца», «Кастинг», «Парадокс» (студия GDS), «Болезнь любви» (на Киевской киностудии), снимает также рекламные ролики и клипы. После первой удачной попытки организовать выставку, Виген решил основательно заняться этим делом, и намеревается в дальнейшем выставить все работы отца, особенно его художественные фотоработы.
«Кажется, у меня появилась наследственная любовь к старым вещам. С отцом я, конечно, не сравнюсь, но возникает желание сотворить что-то необычное, удивительное. Я с детства жил в этом неординарном мире отцовских фантазий, но только со временем, повзрослев, понял, какое чудо он сотворял. Я должен, — и обязательно выполню этот долг, — почтить память отца, вынести на свет то, что являлось смыслом его жизни. Раз получилось в первый раз, получится и в дальнейшем. У отца осталось столько работ, что хватит на несколько выставок».
Где и когда будут проводиться выставки Вигена Вартаняна в будущем, — покажет время, но одна, домашняя, навечно обрела свое место в доме №30 по проспекту Агмашенебели. Там, где на стене висят старые фотографии, карманные часы, кнопочные звонки разных цветов и размеров, ключи и открывалки, штопор и шпингалеты, зажимы для бумаг, номерки квартир, вывески с названиями улиц: «Абасъ-Абадская пл. 3, 5 уч.» (нынешняя пл. Гудиашвили), «Михайловский пр. уч. 9», или извещающая о том, что здесь живет (или работает) «Дворникъ», значки, монеты и прочая древность. На полках – пузатые самовары и керосиновые лампы, утюги и кофемолки, чайник и поднос. Здесь всюду дух старины – от деревянной тахты, покрытой старым ковром, до комода с резными ручками ящиков, с которого поверх очков на свою комнату умными и грустными глазами смотрит хозяин всего этого добра.
«Тома, кто этот бородатый человек на фото, знаешь?» — спрашиваю веселого непоседливого малыша – внука Вигена-старшего (соответственно, сына Вигена-младшего). Да! Мой дедушка Виген – очень хороший человек. Он делал красивые вещи».
Кем станет Тома – неизвестно, он слишком мал пока, и его дело играть машинками на дедушкиной тахте, но красиво воспринимать окружающий мир он, кажется, уже научился. Со временем научится совершать добрые дела, чтобы радовать людей. Так же, как порадовал их – хоть и после смерти – дедушка Виген, человек, преклоняющийся перед прекрасным, и сотворяющий чудеса из ненужных предметов, найденных на улицах родного города.
Додо АХВЛЕДИАНИ.