Стоит переступить порог этого небольшого магазина у Сухого моста на набережной, и возникает чувство, будто время сначала остановилось, а затем медленно стало возвращаться в прошлые века.
Магазин ковров и покрытий для пола смело можно назвать музеем старинных предметов и отправиться в увлекательное путешествие по времени вместе с его владельцем. Анар Мамед-заде откроет перед нами удивительный мир, где со всех сторон заманчиво выглядывают предметы, сохранившие историю далекого прошлого.
С первых же шагов, поднимаясь по ковровой дорожке на ступеньках, становится ясно, что впереди ждет что-то необыкновенное. Повсюду ковры – разноцветные, пестрые, больших и маленьких размеров, разостланные на полу, развешанные на стенах, сложенные в аккуратные стопки. Кажется, идешь по цветущей поляне и боишься не помять зеленую траву или наступить на тонкий стебель цветка. На протянутых вдоль и поперек веревках висят сотканные сумки с красивыми орнаментами. Анару время от времени приходится отлучаться, чтобы уделить внимание посетителям, но в промежутках успевает рассказать о себе и своем красочном гнезде, где раскрывается диво дивное.
Анар – азербайджанец, коренной тбилисец в четвертом поколении. Лет тридцать назад, в 1991 году, его отец открыл магазин по скупке и продаже старинных ковров. Анар еще мальчишкой после школьных уроков бежал к отцу. Сначала просто нравилось разглядывать ковры, потом серьезно заинтересовался, стал изучать историю их происхождения, изготовления.
«Мы жили в самом сердце старого Тбилиси, на Майдане. Я рос среди этих древних стен, узких улочек, старых дворов, и не мог не влюбиться в прошлое нашего города. Окончил 66-ю русскую школу, затем поступил в Кавказский университет на юридический факультет. Учился хорошо. После окончания мог работать по специальности, но душа потянулась к отцовскому делу. Я хотел продолжить то, что он начал до моего рождения, и вот уже 15 лет я здесь, работаю с 9 утра до 9 вечера, и рад, что могу доставить отцу удовольствие и утешение».
Анар увлеченно рассказывает о коврах, их отличиях. Самое приятное, что он говорит на чистейшем грузинском языке, без единой грамматической ошибки (в отличие от многих наших горе-журналистов).
«Кавказские и восточные ковры отличаются друг от друга. Для грузинских ковров характерна жизнерадостность, веселые краски, светлые тона. В них преобладают бытовые сцены, фигуры людей, живых существ – птиц, животных. Вот, пожалуйста, пример», — и показал небольшой ковер с женской и мужской фигурами, цветком в середине и конем рядом с мужчиной. Надпись: 1955 г. Маро. – «Видно, парень выткал ковер для своей возлюбленной. Армянские и азербайджанские ковры отличаются геометрическими фигурами, диаметральностью, сдержанным орнаментом. Что касается восточных – в них меньше жизнерадостности, акцент делается на роскошь, изобилие, богатую зажиточную жизнь. И узоры там своеобразные, типичные. Ни на одном ковре – а здесь у меня несколько сотен – узор не повторяется. Каждый из них индивидуален, плод огромного непосильного труда, и представляет собой настоящий шедевр искусства. Для посетителя ковер – красивая вещь, а для меня – целая жизнь, все, что наполняет мою душу. Это история и хранилище мастерства их творцов».
Конечно, ковры – интересная тема, но меня тянуло заглянуть в заднюю комнату, где, знала, хранятся вещи, которые могут в считанные секунды перенести вас из сегодняшнего дня в былые времена. То, что предстало перед глазами, превзошло все ожидания: медные самовары, котелки, керосиновые лампы, стеклянные кинжалы, сабли, лорнеты, утюги, старинные кинжалы, глиняные кувшины, фотоаппараты «Любитель», «ФЭД», «Смена», «Зоркий», швейные машинки «Зингер», ковши, фотографии, «доисторические» денежные купюры, пузатые бутылки, черные телефоны с круглым циферблатом… Если все перечислить, то не останется места для рассказа Анара обо всех этих диковинках.
«Когда отец открыл магазин, часто вместе с коврами на продажу приносили разное старье, поделки, безделушки. Кто просто дарил – видно, не хотел хранить дома хлам. Сначала эти предметы использовали как декорацию, а потом, когда собралось большое количество, решили создать коллекцию. Некоторым предметам 100-200 лет. Для кого-то они не представляли ценности, но сейчас это – бесценный клад. То, что связывает нас с прошлым и не подлежит забвению. Поэтому мы покупает, но не продаем. Пусть живут вместе со мной. Даже пыль не сдуваю – это тоже отголосок старины».
Два интереса – ковры и древности. Какой же из них ближе и дороже? В какую сторону перетянут весы в случае выбора?
«В принципе, оба для меня представляют стимул для жизни и работы. Но старые вещи когда-то исчезнут, а ресурсы ковров неисчерпаемы. Это искусство безгранично».
Я не знаю, исчезнут ли эти бесценные экземпляры древности из коллекции Анара Мамед-заде, но пока существуют такие как он, влюбленные в свое дело люди, то в магазине под Сухим постом будут лежать: тяжелые кованые сундуки; весы – подвесные, рычажные, разноплечные, наполненные, и десятки гирь – от самых мелких до пудовых; ручные прялки; пузатые, как шар, медные самовары – овальные, цилиндрические, огромные и маленькие; чашки, пиалы, бидоны, блюдца; печатные машинки, арифмометры, будильники, радиолы, пластинки, колокольчики разных размеров, музыкальные инструменты: медный саксофон, труба, гармонь, банджо, барабан, балалайка в человеческий рост, патефоны, миниатюрные пианино, лошадиная узда и сбруя, пресс-папье, винные рога, колесо от арбы, старые афиши, фонари, корыто, корзины… Их более тысячи здесь, и это еще не все. Осталось подробно рассказать о некоторых удивительных вещах, доселе неизвестных многим из нас. Например, тяжелой бронзовой фигурой жука-скарабея пользовались, чтобы снять сапоги. Одна нога вставлялась в клешни скарабея, другой надавливали на спинку жука и таким образом легко освобождались от сапога. Такое приспособление имелось во всех семьях, где жили военные.
Анар показывает узкую цилиндрическую сумку и достает из нее клочок бумаги с надписью: «…геевич Пушкин. 1825».
«Это сумка Пушкина или кого-то из его друзей. Такие сумочки имелись у декабристов. В ней хранились их личные письма, а достать из сумки могли только их владельцы и знающие секрет сумки люди. Видимо, кто-то неуклюже старался извлечь записку и разорвал ее. Остался лишь небольшой обрывок. А вот у этого винного рога интересная история, — Анар указал на огромный, свисающий почти до пола рог. – Он вмещает пять литров вина. Его нам принес один человек и рассказал такой факт. Оказывается, был обычай – если гость семьи, у которой имелся такой рог, выпивал из него вино до последней капли (5 литров!), то владельцы рога отдавали его в подарок. Тот, кто принес рог нам, утверждал, что он достался ему. Так ли это, не знаю, но с тех пор рог висит в моей коллекции».
Сразу вспомнила фильм «Городок Анара» и зашевелилась смутная догадка: нет ли здесь какой-то связи с этой историей? Да и имя моего респондента созвучно – «Анар». Может и другие предметы из богатой коллекции тоже связаны с интересными фактами? Тогда фильмов, рассказов, догадок хватит на целое столетие. Остается пожелать, чтобы в семье Анара всегда проявляли интерес и энтузиазм к этому делу.
Кстати, Анар бережно хранит рекламный буклет с фото того места, где сейчас находится (и раньше существовал) его магазин, с надписью: «Carpets Gallery».
Среди множества необычных удивительных и уникальных предметов выделяется огромный граммофон с громоздкой трубой. Граммофон в старину называли «зеркалом времени», так как он сохранял и передавал интонации прошлого.
Анар раскрутил ручку. На диск со старой пластинкой медленно опустился звукосниматель и в запыленной комнате раздались хриплые звуки давно забытой мелодии.
Спасибо, Анар, за то, что даришь людям несколько радостных минут красивой, разноцветной жизни, и удачи тебе в твоем необыкновенно интересном деле.
Додо АХВЛЕДИАНИ.