Представьте состояние человека, который всю жизнь ведет активный образ жизни, любит пешие прогулки и вдруг у него возникают проблемы в суставах: боли в колене, тяжесть в ногах, ограничение движений и настроение – хуже некуда. Есть один выход – визит к врачу. В Тбилиси найдется немало отличных специалистов, но на этот раз хочу представить человека, чье имя больше известно в Москве, где он почти четверть века проработал в НИИ травматологии и ортопедии, чем в Тбилиси, куда он возвратился несколько месяцев назад, и приступил к работе в клиниках «Эвекс» и «Медкапитал» консультантом-врачом, — хирург-травматолог, ортопед Гиви Матиашвили.
Прошу не обвинять меня в субъективности или рекламировании из-за того, что он вернул меня к нормальной жизни. Гиви действительно застуживает похвалы и большой благодарности, о чем могут свидетельствовать отзыв одного московского и мнения тбилисских пациентов.
«Матиашвили Гиви – просто фантастический врач. Он всегда готов помочь, имеет золотые руки. Это врач – поистине дарование от Бога. К тому же он очень добрый, внимательный, уважительный. Я абсолютно уверен, что ему можно доверить свою жизнь с закрытыми глазами» (московский пациент).
Однажды известный хирург, детский «врач мира» (такое звание ему присудили), президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль в одном интервью сказал: «Если врач не сможет понять боль ребенка, почувствовать тревогу его родителей, — ему не место в этой профессии». Не только ребенка – боль каждого больного должна отзываться в сердце настоящего врача. Несмотря на наше кратковременное общение как пациента и врача, у меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что Гиви достойно и прочно занял свое место в профессии и никакая «дисквалификация» ему не грозит.
Можно лишь гадать, сколько пострадавших – с переломами, вывихами, ушибами, разбитой головой, поврежденными суставами – прошли через его руки за столько лет.
— Не знаю, не считал, возможно, 15-20 тысяч или больше…
— Значит, и боль каждого у них, особенно ребенка, оставляла один рубец в сердце?
— А как же!..
Тбилиси-Москва-Тбилиси – такой маршрут его деятельности определила ему судьба. Окончил в 2002 году Тбилисский медицинский университет и уехал в Москву, продолжать учебу в ординатуре, а после ее окончания остался – нет, оставили – работать в НИИ травматологии и ортопедии. По счастливой случайности заместителем директора оказался грузин, одноклассник его матери. Но вряд ли знакомство оказало бы услугу, если не отличная характеристика молодого специалиста. А первая же успешно проведенная операция упрочила его положение и заложила основу высокому авторитету. Гиви вспомнил это первое испытание: «Привели мужчину, довольно преклонного возраста, с тяжелым переломом ноги, сильным смещением костей. Нужна срочная операция. Хорошо, что вовремя доставили. Удалось спасти ногу».
Первая, пятая, двадцатая… удачные операции, тысячи обследований, сотни глаз, устремленных на врача с надеждой. Боль и отчаяние сменяли спокойствие и радость. Гиви работал в детской городской клинике хирургом-травматологом и, естественно, возраст его пациентов колебался от года и выше.
— Кого сложнее лечить – детей, которых трудно удержать спокойно, плачущих, непослушных, или пожилых, с более серьезными и трудными болезнями?
— Я детский травматолог, ортопед, поэтому привык к их капризам, крикам, плачам. Знаю, как успокоить. Одного приласкаешь, второго рассмешишь, третьего слегка отругаешь. К каждому можно найти подход, и тогда никаких проблем не возникнет.
— Что или кто повлиял на ваш выбор, и почему именно специальность травматолога?
— Мои родители были врачами. Отец работал главным врачом районной больницы. К сожалению, он рано скончался, но я так много хорошего о нем слышал. И мать – тоже врач, сыграла большую роль в моей жизни. Поэтому о другой профессии и не помышлял. А травматологом стал по вине моего лектора Нателы Хуцишвили. Она так увлекательно, интересно, с азартом читала нам лекции, что заразила «вирусом», от которого я так и не смог излечиться.
К такому «заразному» врачу с удовольствием записалась бы на прием, даже если боль в колене уже не беспокоила бы, и все оттого, что заботливость, спокойствие и доброжелательное отношение к пациенту имеет огромную притягательную силу. При моем первом визите к Гиви, ранним утром, у его кабинета очередь насчитывала 5-6 человек. При втором – примерно 10, а когда явилась в третий раз, но уже не как пациентка, а журналист для интервью, и заикнулась об этом, на меня обрушилась волна недовольства более чем десятка ожидающих людей: по личным вопросам следует приходить к концу рабочего дня, а мы здесь с утра в очереди стоим… Что ж, резонное негодование. Пришлось подчиниться, и чтобы этот материал появился на страницах газеты, выстояла в очереди почти два часа. Но это оказалось на пользу, так как выслушала разговоры стоящих в коридоре: «Говорят, он очень хороший врач…», «Меня подруга к нему направила, сама лечилась, и в восторге», «Век тебя благодарить буду, Гиви, дорогой…»
Удалось выкрасть несколько минут для разговора у ассистентки Гиви, медсестры Мзии:
«Гиви – необыкновенный врач и личность. Всего 4 месяца как у нас работает, а уже проявил себя внимательным, заботливым, добрым человеком. Своим теплым отношением к больным снискал их доверие и любовь. Но главное, он отличный специалист, профессионал. С каждым разом количество его пациентов растет. В наше клинике он проводит консультации два раза в неделю, но уже легко вошел в контакт с коллективом и завоевал большое уважение».
После услышанного и увиденного глупо было спрашивать Гиви, поменял бы он профессию на более выгодную или прибыльную работу?
«Эта мысль для меня настолько нереально нереальна и неприемлема, что никогда не задумывался об этом.
— В если в Москву опять пригласят, не подумываете о возвращении?
— Нет! Уже звонили три раза, просили вернуться. Я уехал окончательно, несмотря на благоприятные условия, уважение, почем, авторитет, доброжелательное отношение и не только ко мне – к грузинам вообще. Для возвращения были причины и весомые мотивы. В первую очередь, мать уже в преклонном возрасте, политическая ситуация, тоска по родному краю. Теперь я здесь со всей семьей, и не жалею. Что касается планов? – работать, работать!»
Когда впервые возникли проблемы с ногами, лечащий врач посоветовал обратиться сначала к травматологу, а уж потом, если будет нужно, к ортопеду. Признаться, разницу между ними не уловила, но не решилась проявить невежество в медицине, и промолчала. А вот у Гиви рискнула спросить:
«Травматолог изучает причины повреждения органов, лечит переломы, ушибы, различные травмы и занимается экстренными случаями, представляющими опасность для пациента. Сфера изучения ортопедии – врожденные или приобретенные патологии опорно-двигательного аппарата – деформация костей, изменения суставов, опухоль костно-мышечной системы».
Коротко и ясно!
Понятно, что за долголетнюю деятельность Гиви не раз сталкивался с трудностями, радовался успешным операциям, наслаждался победами над болезнью и переживал неудачи. И, конечно, не обошлось бы и без курьезных ситуаций.
«Ох, были, да еще сколько! Но один случай запомнился на всю жизнь. Хотя его вряд ли можно считать курьезом, скорее, это был кошмарный фильм. Воскресный день, я – дежурный врач. В поликлинике одна медсестра и сторож. Входит мать с ребенком около 6 лет – в ужасе, бледная. Голова ребенка разбита, вся в крови. Моментально начинаю зашивать раны и вдруг вижу – медсестра испуганно показывает на мать. Та в обмороке падает, ударяется головой об стенку и из головы начинает брызгать кровь. То, что происходило дальше, словами не описать: кровоточит не до конца зашитая рана у ребенка, мать – вся в крови, медсестра стоит бледная, руки дрожат. Ребенок плачет, кричит, а я лихорадочно соображаю, что делать. Первым делом пришлось накричать на ребенка, припугнуть, чтобы стоял смирно, не двигался, занялся раной матери. Ждать, когда медсестра сможет мне помочь, не имело смысла. Это сейчас легко рассказывать, а в тот день я полжизни в кабинете оставил. Как сейчас помню картину: слева — ребенок, справа – мать, посередине – медсестра в полуобморочном состоянии. Слава богу, все обошлось. Приехали на другой день на перевязку – живые, здоровые, радостные. Несмотря на все переживания, от внимания не ускользнуло, что очень уж красивая была мать!» — Гиви весело улыбнулся.
И мгновенно эта улыбка превратила серьезного, степенного врача в добродушного, жизнерадостного, простого человека. Исчезла некоторая напряженность, скованность, смущение, дистанция между врачом и пациентом, общение стало легким. Надеюсь, теперь понятно, почему появилось желание написать о Гиви Матиашвили, у которого не только золотые руки, но и золотое сердце, притягивающее к себе и детей и стариков. И почему перед его кабинетом увеличивается число пациентов. Если в человеке сливаются два прекрасных качества – высокий профессионализм и широкая душа, — то дальше все ясно: он – личность! А что может врач пожелать себе в награду? – доверие, благодарность больных и искры надежды в их глазах.
Додо АХВЛЕДИАНИ