— Та-ак! Сколько раз Ася тебя била?
— Три, а тебя?
— Два.
Для пущей достоверности мальчики задирали рубашки и, хвастаясь, показывали розовые полоски от удара палкой.
♦♦♦
Ася была сторожихой нашей школы. Жила она в бараке напротив. Когда я пришел в первый класс, Ася, в свои 30-35 лет, уже считалась «старухой». Маленького роста, чернявая, с рыжевато-каштановыми волосами и черными глазами, жиденькой бородкой, с зажатой в пальцах вечно дымящейся папироской «Прима», ходила в пестрой многослойной юбке и цветастой косынке, туго повязанной на голове, с красными сережками. В руках сжимала что-то среднее между палкой и дубиной. Ее проклятья лелеяли слух, как благословение, а удары палкой приятно массировали спину. Для ударов у Аси было сотни причин: опоздал в школу или пришел рано; ушел с уроков или задержался допоздна; играл во дворе в футбол или просто смотрел; скользил по натертому мастикой полу или скатывался вниз по перилам; дрался, ругался или не угодил чем-то ей.
— Дар, дар, дар… чтоб ты провалился сквозь землю! – гналась Ася за очередным проказником, а мы убегали от нее сломя голову. Если не догоняла, то на второй или третий день подкрадывалась и огревала палкой. Кто хоть раз не получал ее удара, того считали «маменькиным сынком». Поэтому часто сами подставляли спину, чтобы не прослыть слюнтяем. Был у нас в классе один отличник, тихотя, Асина палка на его спину никогда не опускалась и все смеялись над ним. Надоело, наконец, ему, да и опоздал раз в школу. Пришел, подставил спину Асе, а та – пинок под зад и прогнала: «Буду я еще о твою спину палку марать!»
Знала Ася, кого палкой огреть, кого отругать или проклясть, а с кем обращаться панибратски. До седьмого класса всех била, 7-8-классников матом крыла, а с 9-10-классниками дружбу заводила.
На первом этаже, в начале коридора, находилась раздевалка, ключи от которой хранились у Аси. Забрав из школьного буфета сосиски, пирожки с повидлом, «язычки» и коржики, забиралась в раздевалку. Ася открывала нам дверь и вместе с нами запиралась. Мы ели и курили.
— Мальчики, папиросы есть?
Предлагали ей «Мзиури» или «Люкс». Ася отламывала фильтр и закуривала вместе с нами.
При Асе я окончил школу, потом мой брат и младшая сестра, мой сын. Ася не менялась, словно время для нее остановилось: все так же ругалась, гонялась с палкой и проклинала. Я радовался, видя ее, словно возвращался в детство.
Недавно привел в школу моего внука. У входа сидели мандатури. Спросил про Асю
— Не знаю ее, — был ответ.
Поднялся в учительскую.
— Она ученика ударила, а родители пожаловались, что права ребенка нарушила. Выгнали Асю из школы. Ночью домой не явилась, а утром в раздевалке ее нашли – мертвую, — грустно рассказала Татьяна, учительница.