Новелла №8
«Пигмалион»
Широкоплечий парень невысокого роста – темноволосый, с круглыми черными глазами, густыми бровями, толстыми губами, лопоухий, с ниспадающими на лоб курчавыми волосами, в заправленной в джинсы клетчатой рубашке, каждый день стоял перед Институтом иностранных языков с белой розой в руке.
— Твой «Пигмалион» явился, — смеялись девочки, поглядывая на покрасневшую от злости подружку. А парень подходил, молча протягивал розу и уходил.
— Как он мне надоел! Отругаю хорошенько, может, отстанет! – грозилась девушка, но розу брала.
— А в чем он провинился, цветы дарит…
— Да посмотрите, какой урод! Стыдно мне…
===
На день рождения однокурсника вся группа собралась в разгар сессии, 23 января. Там он ее и увидел впервые. Оказалось, жила по соседству с юбиляром. Ее внешность, манеры, пение, игра на гитаре очаровали его с первого взгляда. Влюбился парень… безнадежно, как Квазимодо. Нет, еще хуже – Квазимодо мог разговаривать с Эсмеральдой, а он безмолвствовал.
===
В Грузии подул ветер свободы. В солнечные апрельские дни толпа людей заполнила Руставели – объятия, поцелуи, радость, — дух свободы витал над проспектом. Справа и слева от Дома правительства раскинулись палатки голодающих. На лестнице ораторы сменяли друг друга. В костре жгли партийные билеты. Ряды митингующих пополнялись приехавшими из районов.
— Зестафони с вами!
— Абаша с вами!
— Вас приветствует Телави!
— Аджария рядом!
Ораторы выступают, люди рукоплещут им.
— Советский союз – империя зла! Грузия должна отделиться от него! Нас защитит Америка!
Время от времени шутками и стихами развлекал народ Руслан Микаберидзе, потом вновь выступали ораторы.
— Мы должны разрушить Россию – империю! Мы объявим блокаду, заблокируем железную дорогу! Мы будем продавать Европе цитрусы, чай, «Боржоми» и на эти деньги закупим из Азербайджана нефть, из Канады – хлеб!
— Твою мать! – заорал подвыпивший мужчина из толпы.
— Ты кто, агент Кремля? Зачем ругаешься?
— Да кто лучше меня его знает – это мой сын. Не учите меня! Он за всю жизнь домой хлеба не приносил из магазина перед домом, а теперь из Канады собирается завезти?!
Опять звучат призывы.
— Часть людей пусть останется на площади, чтобы милиция не заняла территорию!
Вокруг костра посреди площади поют и танцуют. Ночью немного прохладно.
===
— Я розы люблю, — сказала. – Красная означает любовь, белая – дружбу.
Каждый день приносил белую розу. Не смел красную подарить. Утром покупал на Колхозной площади, ехал в Ваке, ждал, отдавал розу и уходил, не оглядываясь, чтобы не видеть, как она бросала розу в урну.
===
На второй день повторилось то же самое: ораторы, призывы, овации. Менялась только надпись на плакате: второй день голодовки, третий, четвертый…
8-го апреля, вечером, со стороны площади Ленина появились танки и бронемашины. Остановились на проспекте. Перед колонной расположились военные в касках, со щитами. В небе показались вертолеты.
На трибуне – патриарх.
— Мне сообщили, что намечается атака. Опасность реальная. Я прошу вас отправиться в храм и молиться.
— Нет! – воскликнул один из ораторов.
— Нет! – повторила толпа.
— Отче наш! – начал читать молитву один. Вслед за ним повторял слова молитвы народ, минуту назад проигнорировавший просьбу патриарха.
В 4 часа утра армия перешла в наступление. Стучали дубинками по щитам. Позади — шли танки. Воздух разрезал звонкий голос слепой певицы. Вокруг все заволокло дымом, повсюду валялись баллоны со слезоточивым газом. Толпа оттеснила девушку к церкви. Она сразу узнала его по курчавым волосам и клетчатой рубашке. Лицо было залито кровью. На спине он тащил женщину. Подтащил к церкви, пересек проспект и взвалил другую, но не успел добраться до входа. Упал у церкви.
— Пигмалиооон! – заорала девушка и бросилась к парню, но людской поток подхватил ее и увлек дальше.
===
Парень проснулся в больнице. Забинтованная голова болела, к горлу подступала тошнота. Не мог вспомнить, как он сюда попал. Оглянулся вокруг. Рядом с кроватью, на тумбочке, из вазы улыбалась красная роза.