Наверно, немногие, во время спектакля обращают внимание, во что обуты артисты. Не удивительно. Ведь в первую очередь интерес вызывают происходящее на сцене, игра актеров, их речь, выражение лица, монологи, грим, одежда, а уж потом — их ботинки сапоги, туфли. Хотя обувь является немаловажным дополнением к костюму персонажа.
B театре Руставели более полувека служит и шьет обувь для артистов человек, который помнит всех — кому, что и когда сшил. Старейший мастер-обувщик Ашот Матевосян.
Встреча с Ашотом не состоялась бы, если не заведующая музеем театра, моя давнишняя знакомая, фанатично преданная музею и театру Бела Чумбуридзе.
От нее узнала, что на сегодняшний день в театре из старой гвардии работников остались лишь трое: Валико Зандарашвили (работает с 1961 года), Нуша Адуашвили — костюмерша (пришла в театр в 1974) и мой будущий респондент, Ашот Матевосян (с 1966 года).
Ашота, я представляла обреченного долгим трудом старичком — как-никак, человек преклонного возраста с 60-летним стажем работы, ветеран. Но, горько ошиблась- такой ‘’старичок» утрет нос многим молодым своей энергией, жизнеспособностью, оптимизмом, не говоря уже о памяти.
Его смело можно назвать живой летописью театра. Могу от себя добавить, провожая меня, он бежал впереди, по коридору, чтобы открыть двери. (я плелась позади).
Мне 83 года. В этом театре работал мой отец, когда он скончался, его дело продолжил мой брат. Они привели меня, молодого парня, сюда, обучили ремеслу.
Отец говорил надышишься сценической пылью-навечно здесь останешься -так и вышло — театр стал моим домом, семьей. Теперь сына привел, Георгия, со мной работает. Знаю, в хорошие руки дело передаю.
С 1966 года, во всех спектаклях, которые ставились в театре, артисты выходили на сцену в сшитой мною обуви. Всех помню-кому, для какого персонажа, что сшил. У каждой обуви своя история, интересная судьба. Я их лелею, оберегаю, как собственных детей.
Однажды попросили для какого-то спектакля сапоги Акакия Хорава — не отдал. Это реликвия, с нее пыль надо сдувать, вся особенная обувь, хранится в музее.
Сколько раз приглашали в другие театры, крупные ателье — отказывался. И не собираюсь никуда уходить. Но в просьбе никогда не отказывал, шил и для оперного театра, танцоров, певцов.
Внушительных размеров сапоги Акакия Хорава (Отелло), оригинальные ботинки Серго Закариадзе — дэва (Чинчрака] туфли с блестящими пряжками Эроси Мaнджгаладзе-Зимзимова (в Пепо») -кто только не наведывался в мастерскую Ашота и затем выходил на сцену в удобной безукоризненно сшитой обуви. Нереально было спрашивать Ашота, сколько ботинок на его счету все равно не сосчитать.
А вот когда он начал называть фамилии артистов, режиссеров, художников, с кем свела его судьба, я сбылась со счета и белой завистью слушала eго воспоминания, еще бы- ежедневно видеть, общаться и даже дружить с такими знаменитостями, как А.Хорава Р. Чхиквадзе, С. Закариадзе. Г Гегечкори. Э Манджгаладзе Дж Гаганидзе, К Кавсадзе. К Саканделидзе, М.Чахава. Г Сагарадзе. С. Канчели. 3. Кверенчхиладзе.
М. Туманишвили Т.Чхеидзе, Г. Алекси-Месхишвили на всю жизнь хватит вocnoминаний.
Знаете, что одну стену в фойе театра оформил Кока Игнатов, а вторую, к сожалению, не успел, скончался.
Здесь работала великолепная тройка художников — О.Кочакидзе, А. Словинский, Чикваидзе.
Рядом с моей мастерской-мастерская Гоги Алекси-Месхишвили. А здесь наша Нуша шьет костюмы для актеров.
Эх, хорошее было время раньше все были, как одна большая, сплочённая семья, не различали, где мое-где твое.
Все было общее проблемы, дела, радости, беды.
Театру нужно? — значит, следует выполнить, не подводить же коллег. «Не только обувь, приходилось и куртки шить.
Однажды привезли большой половик, а разрезать на части ножницами не смогли, я своим острым сапожным ножом быстро управился.
По понедельникам, когда театр отдыхал, все вместе собирались, выезжали за город веселились, в футбол играли.
Ох, какие времена, какие артисты, какие люди были. Уверена всем, кто помнит великую плеяду знаменитых артистов, будет понятна ностальгия и грустные воспоминания Ашота.
И кто лучше, чем он расскажет интересные истории о некоторых из них?
Эроси всегда просил шить обувь так, чтоб они не жали- а то текст забуду.
Туфли всегда были впору, а текст не только не забывал, а еще и от себя реплики добавлял, особенно в “‘Хануме». Зал дрожал от смеха.
Потому многие приходили на спектакль о несколько раз, в надеждe услышать что-то новое.
У нас в оркестре был скрипач, все называли его «Папик » Так однажды Эроси со сцены стал звать Папик, иди сюда!
Еще был случай сшил я ему сапоги царские под белую чоху, а на репетиции вижу на нем старые cапоги, а через день премьера.
Спрашиваю Эроси, где новые сапоги? Я сапоги для киностудии приберег, в новом фильме снимаюсь, а кто лучше тебя бы их сшил.
Добрейшей души человек был, его нельзя было не любить.
Рамаз Чхиквадзе, для роли, Аздака в “Кавказском меловом. круге» не хотел надевать новую обувь, пришлось искать подходящее.
Долго искали в разных местах, наконец где-то в гардеробе нашли рваные, потрепанные солдатские ботинки в них и играл до конца.
Удивительной памяти человеком был Гурам Сагарадзе, мог всю книгу наизусть прочесть. А как читал!
Немного капризным был Эдишер Магалашвили, замечательный артист, красавец мужчина. Но, со сложным характером.
И в кино, как известно, чаще всего в отрицательных ролях снимали, подходил по образу.
Ашот, а какую обувь труднее шить, мужскую или женскую? Все-таки, женщины капризный народ, нелегко им угодить?
Нет разницы, дайте эскиз, материал, остальное -моя забота. Каждую мелочь следует учитывать особенно, форму стопы, для кого шьешь.
Какую кожу применить? Для изготовления используют овечью, козью, крупного скота. И подошву соответствующую надо подобрать.
Например, танцорам нужна упругая, эластичная подошва. Артист должен чувствовать себя комфортно на сцене.
Когда ставили «Чинчраку, «для ботинок Серго Закариадзе искали особенную подошву. Долго не могли подыскать подходящую. Однажды принесли мне ботинки альпинистов, понял, подошва как нельзя лучше подходила к ботинкам.
Сегодня легче работать технологический процесс быстро развивается, достать материал не составляет труда. Вот годы уже не те, то сердце пошаливает, то еще что-то.
Но сдаваться не собираюсь. Ноги целы руки целы, глаз видит, ухо-слышит. Пока буду нужен театру — буду работать. На двери мастерской, висит табличка — «вышел, скоро буду» и не было случая, чтоб Ашот или опоздал, или не вернулся.
И так продолжается около 60 лет. Бывает, вызывают то в цех, то на сцену. Должны же знать, что я где -то рядом в таких случаях вешаю табличку с номером телефона, раз обещал вернуться значит вернусь, всю жизнь добросовестно работал и на старости лет не хочу запятнать свое имя.
Режиссер Михаил Туманишвили в своих воспоминаниях писал »Спектакль создают режиссеры, актеры, музыканты, художники, гримёры, декораторы, электрики все они являются создателями спектакля.
В этом огромном механизме есть еще один винтик, без которого он не заработает, обувщик или сапожник назовите, как хотите, но согласитесь, что даже без простых тапочек на сцену выйти будет не совсем удобно.
А значит, нам обязательно надо пожелать очень Ашоту Матевосяну, золотых рук мастеру, долгих лет жизни, здравия, энергии.
Чтоб на двери табличка с надписью «скоро вернусь» всегда ожидала возвращения, хозяина мастерской.
Додо Ахвледиани