Знаменитый поэт, прозаик, режиссер и актер Евгений Евтушенко отметил 18 июля юбилей. Мэтру отечественной литературы исполнилось 80 лет. Евгений Евтушенко «одним из первых открыл и заглавную страницу русской советской поэзии конца 50-х – 60-х годов, и новую страницу русско-грузинского поэтического и духовного содружества этой поры» — писал Георгий Маргвелашвили. Интересно, что из четырех поэтов – так называемых официальных щестидесятников, к которым относятся Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, – трое стали участниками активного русско-грузинского диалога культур.
Грузинская тема появилась в творчестве Евгения Евтушенко уже в начале его творческого пути, в 50-е годы. Ее «питательные ферменты» (по удачному определению профессора Лины Хихадзе) обогатили поэзию молодого художника слова, стимулировали развитие его таланта, поиск новых художественных решений. Тем более, что за этим поиском стоит многовековая традиция тесного и плодотворного культурного взаимодействия двух народов.
«Русский до мозга костей поэт» (Г. Гвердцители) Евгений Евтушенко, объемлющий «своим сердцем и зрением весь мир», сопереживающий и сострадающий «всему сущему в нем», обладает способностью заглядывать в глубины другой культуры, делать ее «своей». Вспоминаются известные слова Ф. Достоевского о всемирной отзывчивости русской души.
Русская душа Евгения Евтушенко, следуя давней традиции, чутко «отозвалась» на грузинскую культуру, стремясь к познанию «национального образа» Грузии. Продолжая творить миф, родившийся в древности, поэт отметил свой 70-летний юбилей не где-нибудь, а в Тбилиси. Причем, по странному, почти мистическому совпадению, юбилей Евтушенко совпал со 110-летием Владимира Маяковского, и Евгений Александрович, приехав в Грузию, первым делом отправился в Багдади – место, где родился его великий предшественник. «Евтушенко – единственный русский поэт, который захотел отпраздновать свой юбилей в Грузии, столь любимой и часто им воспеваемой». А накануне своего 75-летия в интервью автору этих строк поэт выражал свое желание вновь отметить юбилей именно у нас… Но вот не сложилось. Ни в тот юбилей, ни в нынешний…
Кстати, именно в Грузии Евгений Евтушенко получил первую в своей жизни отечественную литературную премию в качестве награды за тридцать лет работы в советской поэзии – это произошло в 1981 году, в Западной Грузии, на традиционном празднике, посвященном Галактиону Табидзе. Поэту была вручена премия имени этого грузинского классика – так грузинский народ выразил свою благодарность Евгению Евтушенко за ощутимый вклад в развитие российско-грузинских культурных связей, в популяризацию грузинской поэзии, в диалог культур. А в дни 70-летнего юбилея высший государственный орден вручил ему человек, который организовал его первое выступление в Грузии в 1955 году. Это был Эдуард Шеварднадзе.
На творческом вечере, организованном Министерством культуры Грузии и состоявшемся в Тбилисском театре оперы и балета имени З. Палиашвили в июле 2003 года, актриса Софико Чиаурели говорила об оставленном Евгением Евтушенко «следе любви». И в этом поэт действительно повторил творческий опыт предшественников, один из которых особенно близок манере и духу поэзии Евтушенко – Владимир Маяковский. Отсюда – творческая перекличка, актуализировавшаяся в дни двойного юбилея. Маяковский пишет: «Только нога ступила в Кавказ, я вспомнил, что я – грузин». Ему вторит Евтушенко: «Если б я не родился русским, то хотел бы родиться грузином». Конечно, это поэтическая гипербола, но за ней – то самое чувство любви, о котором говорила актриса, напомнив строки из ставшего уже классикой стихотворения Евгения Евтушенко «Мой Тбилиси»: «В Тбилиси есть особенная прелесть…»
Знакомые всем стихи «Со мною вот что происходит» прозвучали на юбилейном вечере не только на русском, но и на грузинском языке. Эти лирические строки о трагическом одиночестве, разобщенности людей стали поводом для невеселых размышлений поэта о сложном периоде во взаимоотношениях Грузии и России.
«Господи, спаси нас, чтобы политические разногласия не переросли в разобщенность близких душ в наших странах!» – сказал Евтушенко. Впрочем, в своих неоднократных выступлениях в средствах массовой информации на данную тему поэт выражает уверенность в том, что такого произойти не может. Нельзя разрушить то, что созидалось веками.
Правда, на том памятном юбилее зрители стали свидетелями настоящего союза близких душ – поэта Евгения Евтушенко и певицы Тамары Чохонелидзе, дуэтом исполнивших песню на стихи Евтушенко и музыку Мориса Жарра из кинофильма «Доктор Живаго». Открыто и очень эмоционально свою глубокую симпатию к поэту выразили его грузинские друзья-литераторы – Лаша Табукашвили, Джансуг Чарквиани и другие. Чувства расположения, уважения выражались на юбилее всеми участниками вечера.
А главной темой поэтической исповеди Евгения Евтушенко стали Грузия, деятели грузинской культуры. Он прочитал известные стихи, посвященные одному из друзей, – художнику Ладо Гудиашвили: «Не умещаясь в жестких догмах».
«Я подружился с ним, когда он был не в фаворе. Ладо Гудиашвили покорял не только легкой, воздушной мощью своих картин, но и необыкновенной воздушностью своего божественного характера», – вспоминал поэт.
Речь зашла еще об одном знаменитом грузине, с которым Евтушенко породнился душой, – Чабуа Амирэджиби. Он покорил поэта своей неиссякаемой энергетикой, чувством юмора, необыкновенной духовной силой.
«Он открыл мне когда-то поэта Максимилиана Волошина – еще в сталинских лагерях Чабуа Амирэджиби выучил наизусть его великие стихи о 1917 годе, где есть такие строки: «А я стою в огне и дыме». В стихах Волошина выражена христианская позиция – в эпоху гражданского противостояния и этнических конфликтов… Я так и не поставил свой вариант «Трех мушкетеров» – по моей версии героям надоело махать шпагами ради чьих-то бриллиантовых подвесок, и они восстали против короля. Так вот, для меня образ Чабуа — это идеальный Атос».
На вечере прозвучали стихи, посвященные Джумберу Беташвили, – другу Евтушенко, погибшему в Абхазии. Поэт в острой публицистической форме показывает непримиримый конфликт личностного и надличностного начал, утверждает приоритет первого: «Я друга потерял, а вы мне – о стране. Я друга потерял, а вы мне – о народе». И далее: «Я друга потерял, я потерялся сам», ведь главное в том, что «я был немножко им, он был немножко мной». Эти мысли близки главной идее поэмы Евтушенко «Голубь в Сантьяго»: все мы едины, и смерть одного не может не отразиться на всех и каждом. Горе заразительно и всеобъемлюще – как и любовь…
Через год в интервью Евтушенко вспоминал этот удивительный вечер: «Я очень огорчен тем, как у нас развиваются отношения с Грузией. Мир не знает такого родства двух поэзий, как между российской и грузинской. Сколько у нас написано замечательных стихов о Грузии! Я был в Грузии в прошлом году. На литературную встречу собрались тысяч десять зрителей. Грузины ко мне подходили и жаловались, что их дети начинают забывать русский. Конечно, в Грузии есть и националисты. А разве в России их нет? И ничто так не подрывает национальный престиж, как агрессивная ксенофобия».
«Океанист» Евгений Евтушенко, ощущающий себя гражданином мира, не может иначе относиться к любым проявлениям национальной нетерпимости. И в первую очередь, – к проявлениям нетерпимости в отношениях между русским и грузинским народами. Ведь все его творчество, все его поэтические и человеческие усилия всегда были направлены на строительство «магических мостов» между поэзиями, культурами, душами людей.
В своих произведениях на грузинскую тему Евтушенко не отступает от сложившейся традиции: Грузия для него – Эдем, райский уголок, существующий в реально-исторических пространственно-временных параметрах и одновременно вне них.
Идеально прекрасной, возвышенной, приподнятой над реальностью и одновременно домашней, теплой предстает столица Грузии в одном из наиболее известных стихотворений Евгения Евтушенко – зарисовке «Мой Тбилиси». С одной стороны, мы видим Тбилиси, на который звезды засмотрелись, это «город выше бурь и пауз», город-сказка, с другой, – «хинкальными дымящий, немножко сумасшедший и домашний».
В творческом сознании Евтушенко прочно укоренилась мифологема, связанная с вековыми культурными связями России и Грузии, – особое духовное родство деятелей культуры двух стран. По словам поэта, «братство русской и грузинской поэзий – это не только братство в застольях, но и братство в трагедиях». Большое значение в диалоге поэта с Грузией имеет историческое прошлое этой страны, его тени, следы. Евтушенко ведет диалог с Галактионом Табидзе, Тицианом Табидзе, Паоло Яшвили и Михаилом Джавахишвили, с их русским другом Борисом Пастернаком и другими, чьи имена давно стали знаковыми в культурной традиции обеих стран.
Поэзии Евгения Евтушенко, посвященной Грузии, свойственны романтизация страны и одновременно чувственно-конкретное к ней отношение – на уровне осязания, вкуса, обоняния…
Не меньшее значение имеют переводы Евтушенко. Свое мастерство Евтушенко продемонстрировал не только в многочисленных переводах грузинских поэтов советского периода, но и в интерпретации отдельных стихотворений Акакия Церетели, Важа Пшавела, Ильи Чавчавадзе, Николоза Бараташвили, а также одной из глав «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели – «Завещания Автандила».
К сожалению, сегодня Евгений Евтушенко реже обращается к грузинской теме. Однако в канун 80-летнего юбилея у него родилось новое стихотворение «Письмо Боре Гассу», в котором поэт размышляет о нынешнем состоянии русско-грузинских отношений. И это горькие размышления.
«Тбилиси – рядом, да вот не добраться.
Вчера Котэ приснился мне во сне.
Во мне еще живут Ладо, Думбадзе,
И все могилы Грузии во мне»…
Инна БЕЗИРГАНОВА