Есть такие знаменитости, чьи имена непроизвольно ассоциируются с детством, юностью, добротой и хорошим настроением. Далеко не каждый известный артист вызывает такие светлые и теплые ассоциации. Именно эти слова возникают, когда заходит речь об Ирме Сохадзе. И не только потому, что она прославилась после исполнения «Оранжевой песни», но и потому, что ее глаза и сегодня искрятся молодостью, наполнены жизнерадостностью и дружелюбием. У Ирмы уже есть внуки, но, глядя на нее, хочется сказать – юная бабушка. Обаятельная, стройная, эмоциональная, женственная и подвижная.
Эта повзрослевшая «оранжевая» девочка сама как лучик солнца, живет полнокровной жизнью, получает радость от общественной и концертной деятельности, от тепла семейных отношений и от встреч с почитателями ее таланта. Даже не верится, что в течение девяти долгих лет Ирму Сохадзе практически не показывали по телевизору. И все потому, что она искренний человек, не считающий нужным скрывать свое возмущение и свое отношение к политике в стране. Ее прямолинейность и критические высказывания стали причиной нелюбви со стороны властей. Ирма уверена в том, что, не допуская ее на телевидение, власти стремились отстранить ее от зрителя.
И, конечно же, Ирму радовало внимание со стороны людей, помнящих и ценящих ее творчество. Она не переставала трудиться. Все эти годы Ирма проводила всевозможные мероприятия, сочиняла и эстрадные песни и романсы (на грузинском и русском языках). Под ее руководством прошли вечера, посвященные таким известным личностям, какими были К. Певзнер (автор «Оранжевой песни»), Ш. Милорава, М. Давиташвили, М. Таривердиев, А. Петров и П. Грузинский.
И несмотря на то, что Ирма заявила, что ее уже ничем нельзя удивить, она все же удивлялась тому, что по прошествии 9 лет прохожие останавливали ее, просили дать автограф и искренне признавались в том, что любят ее и помнят большинство ее песен.
— Ваши родители имели отношение к эстраде?
— Они хоть и не являются профессиональными певцами, но прекрасно поют. Мой дедушка, Петр Георгиевич, был известным виноделом, руководил Дигомским экспериментальным колхозом, куда привозили делегации едва ли не со всего мира. Так вот, мой дед обладал данными оперного певца. Я с раннего детства росла в окружении музыки и песен, но намеренно никто из меня певицу не делал. Однажды, когда мне было 4 годика, я запела во дворе среди соседских ребятишек, и мой папа даже не сразу узнал мой голос, выглянул, чтобы выяснить, кто же там так мило поет, и страшно обрадовался, поняв, что это его дочь отличилась! С тех пор я стала неизменной звездой наших домашних концертов перед гостями. И в один из таких вечеров на меня обратила внимание пианистка Эка Мухадзе и сказала, что я обязательно должна пойти в музыкальную школу и развить свои вокальные способности.
Так я и попала в ЦМШ – в школу, где параллельно со школьной программой усиленно проходят музыкальные дисциплины.
Учителя утверждали, что я тоже могла бы стать оперной певицей, но вы знаете, наверно, я не была готова положить на это дело всю свою жизнь. Одно только дрожание над голосом и его сохранением в идеальной форме чего стоят! Я по духу легкий человечек. Да и настраивалась я на другое. Представьте себе, я училась не на вокальном отделении. Фортепьяно и теория музыки мне почему-то импонировали больше.
— И все-таки вы стали петь?
— От судьбы не уйдешь. После одного из прослушиваний на телевидении меня услышал Сосо Тугуши и предложил мне, еще ребенку, стать солисткой бигбэнда ГПИ, руководителем которого он и являлся.
— «Оранжевую песню» вы исполнили в 9 лет, и с тех пор прославились на весь Союз. Как вы восприняли славу тогда, в том возрасте?
— В таком возрасте ребенок все воспринимает, как само собой разумеющееся. Позже я даже огорчалась, что меня постоянно ассоциируют только с этой песней. Сейчас я благодарна судьбе за то, что такая песня была в моей жизни. На всем постсоветском пространстве, куда бы ни приехала, везде помнят мое исполнение этой жизнеутверждающей песни. Мне даже думается, что она мой талисман и в какой-то степени символ того времени. Таких песен сейчас не пишут.
— Как сложилась ваша личная жизнь?
— Прекрасно! С моим мужем, Ревазом Асатиани, я познакомилась во время подготовки к гастрольному туру в ГДР. По возвращении домой мы были уже по уши влюблены. Через 3 года мы поженились. Мне тогда было 18 лет. Через год я родила дочь, но воспитанием маленькой Саломе занималась моя мама. Мне и сегодня кажется, что я в неоплатном долгу перед мамой за ее помощь. На самом деле рожать надо тогда, когда чувствуешь, что сможешь уделить внимание ребенку. А я тогда сама была девчонкой, не осознавала всей ответственности. Наверно потому вторую дочь Нату я родила только через 9 лет. Обе мои дочки замужем. Старшая живет в Праге. Ее супруг, Адриан Бриску, албанец. Они живут в Праге, у них растет сын Макс. Ната с мужем Бекой Нацвлишвили живет в Тбилиси. Я безумно рада, что хотя бы одна моя дочь рядом со мной. От нее у меня внучек Резико. У меня прекрасные зятья! Кстати, оба политологи.
— В какой из зарубежных стран вы бы хотели пожить?
— Находиться долго вдали от родины я не могу, но особый комфорт я испытывала на прелестных улицах Праги. Возможно, на мои чувства влияло присутствие моего внука Макса. Мы много с ним гуляли. Я прижимала его к груди, и весь окружающий мир казался мне чудесным.
— Что для вас известность?
— Очень приятная ответственность. Я словно стремлюсь оправдать свой статус звезды, и делать больше, чем от меня ожидают.
— А деньги?
— Символ относительной свободы. Но ради них я не пойду наперекор своим принципам. Я не пою на корпоративных вечеринках, но довольно часто выступаю на благотворительных концертах, за участие в которых не беру и одного тетри. И вы знаете, это такое удовольствие видеть в глазах слушателей благодарность! Чаще всего ее я вижу в глазах инвалидов и стариков. У многих, обделенных радостями жизни, не так много поводов для проявления счастья. И тут вдруг видишь эти ожившие искры в глазах и понимаешь – ради этого стоило петь! Относительно здоровым людям свойственно все принимать как само собой разумеющееся, и, соответственно, они более равнодушны даже к проявлениям чужой доброты. И это печально.
— С кем бы вы хотели спеть дуэтом?
— Из зарубежных исполнителей мне всегда нравился Стинг. С ним бы я спела. Но он тоже не жалует дуэты.
Люблю петь вдвоем с супругом. Он хоть и не певец по профессии, но, как и все мужчины в моем роду, поет великолепно. Он мой первый ценитель и критик. Его мнению я полностью доверяю.
— Судя по тому, сколько в последнее время появилось молодых одаренных певцов, можно подумать, что в нашей стране хороший голос у каждого третьего.
— Гены, видимо, у наших людей такие. Потому начинающим исполнителям нужно выделиться из толпы еще чем-то, кроме голоса. Грузия страна маленькая, удержаться на плаву в нашем шоу-бизнесе сложно. Я слежу за телепроектами-конкурсами, вижу, что талантливых ребят много, но, сами понимаете, если в маленький аквариум поместить много рыбок, пусть и золотых, пользы от этого никакой и никому. Потому в основном после всех этих конкурсов мы не видим на экранах даже победителей.
Еще я заметила такую особенность нынешних форматов проекта – много перепевают песен на английском языке. Не припоминаю, чтобы во времена СССР у нас на грузинской сцене провели бы конкурс, в котором звучали бы одни только русские песни. Да, перепевки почти что идеальные, но в них теряется сам исполнитель. Закроешь глаза и слышишь голоса мировых звезд. А где же индивидуальность, без которой артист никогда не состоится?
— Расскажите о вашей работе на телевидении.
— На Первом канале я проработала с 1980 по 2004 гг. Прошла путь от младшего редактора до замгендиректора: вела несколько авторских программ и телемосты. Многое из того, что я делала, было тогда вновинку, приходилось отстаивать свою концепцию, подход к работе и взгляды на важность затрагиваемых тем. Я ни о чем не жалею, но и о возвращении к той деятельности не мечтаю.
— Вы всегда со вкусом одеты. Наверняка вы любите ходить по магазинам. Можете ли вы назвать себя шопоголиком?
— В какой-то степени да. Но все же я держу под контролем скорость опустошения кошелька. Обычно заранее продумываю, что мне нужно приобрести. Я разбираюсь в моде и в настоящих фирменных вещах. Никогда не заплачу 300 долларов за вещь, которая не стоит и 30 лари. Я очень люблю носить такую одежду, которая подчеркивала бы мою стройность, но она не обязательно должна быть дорогостоящей.
— Как вы сохраняете идеальную форму?
— Правильно живу. Я не держу зла, не принимаю близко к сердцу обиды, много хожу пешком, правильно питаюсь: не ем мяса, люблю молочные продукты, на праздниках пью только красное вино. Для поддержания тонуса пью кофе. Пользуюсь кремами собственного изготовления. Уже 5 лет, как я бросила курить, и всем курильщиком советую поступить также. Это такое удовольствие – испытывать свободу от вредной привычки! Лично мне потребовалось около месяца, чтобы «перетерпеть» тягу, а потом даже в присутствии курящих не стала испытывать желания подымить за компанию.
— Глядя на вас, сложно представить, что у вас могут быть тяжелые дни. И все же, если что-то идет не так, и вы ощущаете себя выбитой из колеи, что еще помогает вам бороться с унынием и отчаянием?
— Любовь мужа и детей. Иногда я могу просто посидеть за роялем, спеть несколько песен, позитивная энергетика которых снимает напряжение. Когда хочется не думать о грустном или просто отвлечься от забот, я обращаюсь к своему хобби – созданию украшений. Я сама приобретаю все, что нужно для бижутерии. Наделаю кучу сережек, а потом их раздариваю. Я вообще обожаю делать подарки. Даже больше, чем получать.
Под конец беседы Ирма Сохадзе взяла в руки гитару и спела свой задушевный романс на русском языке «Ты со мной». Тепло, доброта и сердечность проникали в самое сердце. Такое бывает только тогда, когда песню исполняет человек с искренне любящим сердцем.
Марина Чачуа