Он, помимо того, что сам является яркой, уважаемой личностью, еще и сын известного политического деятеля и отец популярного и любимого грузинского певца. Дипломат, журналист, педагог, писатель, музыкант и просто очень обаятельный человек, почетный гражданин Тбилиси – Гела Чарквиани.
Его рабочий кабинет можно сравнить с небольшим историческим музеем. Несколько десятков фотографий рассказывают историю всей семьи Чарквиани, тесно переплетенную с событиями, происходящими в стране – от отца, видного политического деятеля Кандида Чарквиани, до сына – поэта и певца Ираклия. В них запечатлены волнующие, интересные моменты из жизни Гелы. Здесь до сих пор витает дух его любимой жены Наны и слышен голос Ираклия – «Мепе» («Царь»). И каждый вечер вновь оживают воспоминания о счастливых днях.
Разговор состоялся по душам – о детстве и юности, любви и верности, музыке и книгах и о незаживающей сердечной ране. Лишиться за короткое время двух самых дорогих людей и найти в себе силы не пасть духом мог только такой жизнестойкий и мужественный человек, как Гела Чарквиани.
«Да, я доволен своей жизнью и если бы не эти две трагедии, посчитал бы себя очень счастливым человеком. Однажды кто-то сказал мне: хорошо, когда умираешь без слез на глазах. Придет время – уйду и со слезами. Но ничего страшного в этом нет, лишь бы не было больно. А пока я должен расплатиться со всеми долгами – за любовь, которую принимал от родных. Я возвращаю им долг своей музыкой, книгами, воспоминаниями, посвященными этим дорогим людям».
Четырехтомник воспоминаний Кандида Чарквиани, книга «Интервью с отцом», фортепианные миниатюры и цикл обработанных песен Ираклия, видеофильм о жене, книга его воспоминаний – над вторым томом Гела продолжает работать — это лишь часть выплаченного долга.
Искренний, шутливый и благожелательный настрой беседы на время заставил забыть, что передо мной серьезный, умудренный опытом человек – бывший посол, советник президента, постпред.
«Я родился спустя полгода после назначения отца на высокую должность первого секретаря, так что сразу получил статус «сын первого лица государства». Конечно, были и другие высокопоставленные должностные лица, но получившие назначение, уже имея детей, а я оказался исключением, родившись после назначения. Мне пришлось долго выдерживать испытание, когда все стараются угодить тебе, проявить благосклонность, когда тебя балуют, охраняют, когда ты ни в чем не имеешь отказа. Следовало преодолеть в себе важность и гордыню от такого отношения со стороны окружающих и, вместе с тем, сохранить собственное лицо, самостоятельность, самоуверенность, не поддаваться соблазну. К счастью, такие отношения проявлялись вне дома, а в семье была мать – строгая, справедливая, умная, не признающая отклонения от моральных правил и постоянно твердившая, что мы – я и мои братья, — такие же обыкновенные дети, как другие. Просто нам немного, да и то временно, повезло. Чрезмерное внимание, привилегии, почет – все изменчиво, поэтому главное – духовное воспитание и всестороннее образование. Вот в такой обстановке я рос. В 1952 году отца перевели в Москву, и школу я оканчивал там. А школа-то была престижная, с особой, строжайшей дисциплиной. Учился хорошо, но предпочтение отдавал предметам, которые нравились, а мое преимущество проявлялось в том, что я хорошо рисовал, владел английским языком – с детства занимался у англичанки, и отлично играл на фортепиано. В Тбилиси учился в десятилетке при консерватории, у замечательного педагога Бугданова, а в Москве — в знаменитой «Мерзляковке», училище при московской консерватории, только не доучился, отказавшись заниматься у грубиянки-педагога. Свой независимый характер уже стал проявлять и в других случаях – увлекся джазом, несмотря на то, что вызывал отрицательные отзывы. Когда пришло время принимать меня в комсомол, мне было отказано по той причине, что я играю джаз и рисую голых баб, а «голая баба» была «Спящая Венера» Джорджоне, которую я срисовал с картины. Но меня больше обидел не отказ, а поступок одноклассников, которые проголосовали «за», а после поодиночке приходили и извинялись. В комсомол я вступил уже будучи студентом ГПИ».
На строительный факультет Гела поступил, уважая просьбу отца, который сам хотел в молодости стать архитектором, а стал журналистом и партийным работником. Несбывшуюся мечту он хотел воплотить в сыне, но Гела, проучившись три года, пришел к выводу, что архитектура не для него и перенес документы в Институт иностранных языков. «К тому времени я уже был женат и надо было думать о содержании семьи – мы жили отдельно, денег не хватало, пришлось подрабатывать. Я писал партитуры для оркестров, выступал вместе с ними, занимался с учениками».
Значительным событием для Гелы стала поездка в Мичиганский университет, оказавшая немалое влияние на дальнейшее формирование его мышления. «Я и раньше увлекался философией, к любому вопросу подходил со знанием теории, а в Мичигане увлекся социологией и, вернувшись в Тбилиси, помимо английского языка и философии, стал читать лекции по социологии».
Преподавательская работа не мешала Геле Чарквиани заниматься журналистикой. Восемнадцать лет, с 1976 по 1994 год, по Первому каналу грузинского телевидения с успехом шла его авторская передача «Глобус», приглашая зрителей путешествовать по странам мира. На телевидении был снят его пятисерийный фильм «Грузины в Кремле». Записав на диктофон беседы с отцом в непринужденной обстановке, он собрал весь материал в книге «Интервью с отцом». Не всем, возможно, известно, что Гела перевел на современный грузинский язык шекспировского «Короля Лира», постановку которого осуществил театр имени Руставели, издал отдельной книгой на английском языке свои публичные выступления за 11-летний период, а созданную в молодости совместно с другом Отаром Церетели музыкальную драму «Наргиза» недавно издал отдельным диском. Хронологически прослеживая всю творческо-политико-общественную жизнь Гелы Чарквиани, удивляешься его энергии и активности. Лекции в институте, передачи на телевидении, публичные выступления, работа сначала в «Интуристе», потом в Обществе дружбы и культурных связей (ГОДИКС) вице-президентом, с 1992 по 2003 год – советник Эдуарда Шеварднадзе по вопросам внешней политики. В 2005 году – постоянный представитель, а через год – посол в Великобритании и Ирландии. Позже – постпред в Международной морской организации в Лондоне. И только в 2011 году Гела Чарквиани поставил точку в своей дипломатической карьере.
«Теперь я – свободный, вольный человек, не подчиняющийся регламенту. Свой режим дня регулирую сам. Полностью отдаюсь во власть музыки и литературы. Упаси Бог сидеть без дела – всю жизнь работал по 12 часов в сутки. Умру, если не буду чем-то занят, тем более что за работой отключаюсь от тяжелых мыслей и воспоминаний. Наслаждаюсь общением с друзьями, моей прелестной внучкой Наной, а вечерами слушаю песни Ираклия и рассказываю моей жене на фотографиях о еще одном прожитом дне, делюсь мыслями, новостями. Как-то Зигмунд Фрейд сказал, что человек счастлив, если он любим и занимается любимым делом. Если так, то и меня можно считать счастливцем, потому что рядом существуют люди, которых люблю и кто меня любит – дочка Теона, ее дети Гога и Анна, моя умница внучка Нана-младшая, друзья и кошка Ката. Есть любимая работа, занятие. А главное, со мною всегда и постоянно мои Нана и Ираклий».
Додо АХВЛЕДИАНИ