В Тбилиси приехал известный российский кинодраматург, сценарист и режиссер, преподаватель музыки, писатель, журналист Олег Осетинский. Посетив нашу гостиную, режиссер рассказал о своих грузинских корнях, любви к нашему народу и высказал свое мнение о том, какое будущее у грузино-российских отношений.
— Олег Евгеньевич, у вас довольно бурная биография. Известно, что в молодости вы были диссидентом. А как вышло, что с юных лет стали антисоветчиком?
— Знаете, насчет 50-х годов я могу многое вспоминать, а что именно рассказать – затрудняюсь выбрать. Я был главным редактором школьной газеты — два стиха, фотографии, «Слава Ленину, Сталину» — вот и вся газета. А потом мне надоело, и я с одним мальчиком выпустил газету «Одесские новости №1». Это было начало 10 класса. И там я поместил безобиднейшие стишки Зощенко и Ахматовой, что-то совершенно неантисоветское. Но были и карикатуры на наших учителей. Вообще меня бесконечное число раз исключали из школы, и я всегда этому радовался — сразу бежал в Ленинскую библиотеку, в которой было все, и можно было умеючи заказать любую антисоветскую литературу. Но после газеты меня исключили с формулировкой «за недостойное поведение» и вызвали маму в КГБ, где ей посоветовали отправить меня на год-два куда-нибудь поработать в коллективе, поучиться, понять жизнь. Так мне купили билет, и я поехал в Сибирь, не закончив 10-го класса. А дальше… дальше все понятно. Новая обстановка, мальчик в очках… Но бывший чемпион по бегу, легкой атлетике и боксу.
Почему-то меня там посадили на год за драку в общественном месте. Но в это время умер Сталин, и заключенных распустили. Затем была работа на лесоповале в 50-градусный мороз и чудесное питание из двух кусочков хлеба, которые мы жарили на огне. Это была школа жизни. Все то, что нужно было усвоить, прочитав много томов, я понял за год жизни в сибирском лагере.
— С антисоветчиком Олегом Осетинским мы разобрались, но есть ведь еще Осетинский, достигший успеха в различных творческих профессиях.
— Я думаю, что я родился музыкантом, но в третьем классе из-за перебитого пальца мечты о пианизме пришлось оставить. Тогда я записал у себя в дневнике, что когда-нибудь у меня будет дочь, и я сделаю ее великой пианисткой. Так и получилось — Полина в 10 лет играла Третий концерт Рахманинова.
Тем не менее, своим главным призванием я считаю режиссуру, я люблю укладывать пространство во время. Сценарии пришлось писать, чтобы зарабатывать. Одно время меня даже признали лучшим сценаристом СССР, вернее «единственным сценаристом мирового класса», как тогда писали в статьях. Потом была журналистика. Я был политическим обозревателем «Литературной газеты», «Известий» до 2002 года.
А вообще советская власть никогда не давала мне снимать, но сценарии при этом принимала спокойно, ведь их можно было править. После смены власти все стало чуть проще, но не изменилось по большому счету: в Госкино сидят все те же люди. Сейчас я снимаю на свои деньги и деньги спонсоров. Как, например, снятый в Америке «A quite town New York City» (дословно «Тихий городок Нью-Йорк Сити») о событиях 11 сентября без единой капли крови или трупа. Во время просмотра американцы плакали, а в России фильм не вышел в прокат, сказали, мол, не наш формат.
— Олег Евгеньевич, а что привело вас в Грузию? Многие не знают, что по бабушкиной линии вы грузин из Озургети.
— Я не люблю Грузию, я обожаю ее. Вопреки слухам, я не собираюсь снимать здесь кино из-за неимения спонсоров. На первый снятый мной здесь в 2003 году фильм «Кмара, или Розы по-грузински» государство мне денег не выделило, а от гонорара я отказался. Я очень горжусь этим фильмом и везде его показываю, знаменитая сцена, где президент врывается в зал парламента с розой, была озвучена музыкой Бетховена, очень подходящей по моему мнению. Еще два фильма об экономике Грузии сняты на американские деньги, один из них «Золото Грузии». Он не шел в Грузии, зато был показан по всему миру. Он о том, что все золото Грузии в его народе, я так считаю.
Поэтому, когда вы спрашиваете, что меня привело в Грузию, я скажу – народ. Я здесь имею столько друзей,
сколько у меня нет ни в России, ни в Америке, где я живу. Я обожаю простых грузин, с ними я «убегаю» в глушь от своих киношников с их клановостью.
— Я знаю, что вы также занимаетесь издательской деятельностью, расскажите о книгах, которые вы издаете.
— Я собираюсь издать книгу одного из двух самых близких мне друзей, Левана Сергеевича Челидзе, великого грузинского сценариста и замечательнейшего писателя. К сожалению, Союз писателей и Министерство культуры не проявляют особой инициативы, хотя Левана Сергеевича уже больше десяти лет нет в живых. Я собираюсь издать книгу на свои деньги, туда войдет моя повесть о Леване, его романы, повести и один сценарий. Мне стыдно, что эта книга до сих пор не издана здесь. Я вижу книги скучных писателей на полках магазинов, а книги о Леване Челидзе нет, и никто не заботится об этом, не помогает его семье.
Моя собственная книга называется «Чудное мгновенье», она о Пушкине и Глинке, о создании знаменитого русского романса «Я помню чудное мгновенье», другая моя книга «Роман-Ролан» рассказывает о моей жизни в кино и отношениях с Роланом Быковым. Скоро выйдут «Витька-дурак», «Это не я убил Раису Горбачеву» и «Я живу на доходы от школьницы» об известном русском поэте и сутенере Сергее Чудакове. Будет еще «Танцуем шалахо» о самом Леване Челидзе.
— А что в планах?
— Планы большие, мне только 75 лет, а моему младшему сыну всего пять. Я надеюсь на Бога, он выражается через людей, надо только молиться, и молиться простыми словами.
Вот часто меня спрашивают, за что я люблю Америку? Я люблю Америку за ее устройство, за ее конституцию, за демократию, но больше всего люблю за то, что американцы утром просыпаются и говорят «Спасибо Богу за все», а мы, молясь, требуем, мы просим. Я люблю этот оптимизм, надежду. Я хочу умереть как мой отец, улыбаясь. Этот огромный голубоглазый человек попал под троллейбус в 79 лет, умирая, хлопал меня по руке и говорил: «Все будет хорошо, сыночек».
— У американцев распространено выражение «self-made man», дословно «человек, сделавший себя сам».
— Да, они любят говорить «Бог помогает тому, кто сам себе помогает».
— Верно, расскажите нам о тех, без кого «создать» себя было бы невозможно, о ваших родителях.
— Моя мама – чистокровная донская казачка, маленькая женщина с удивительным характером, сверхдобрая и удивительно мужественная. Если бы танк шел на нее, танк бы остановился. А отец мой был огромного роста, полугрузин-полуполяк, Евгений Михайлович Осетинский. Я безумно люблю и Польшу и Грузию.
А что же касается того, как мне повезло с судьбой, я с детства, лет с десяти уже хотел кем-то быть, писателем, химиком. По возвращении из Сибири в Ялте я влюбился в девушку-цыганку Машу, я презирал кино и пошел на киносеанс только после ее долгих уговоров. Это были «Летят журавли» Михаила Калатозова. После окончания сеанса я напрочь забыл о Маше и тут же купил билет на следующий сеанс. В течение следующих трех дней я прочел все книги о кино, какие были в нашей библиотеке, написал десять сценариев!
Потом пошел на киностудую и увидел там оператора Сергея Урусевского, который и работал над фильмом «Летят журавли». Кстати, эта лента очень понравилась Пабло Пикассо, который ненавидел кино, и Чарли Чаплину, позже оба приглашали Урусевского к себе, считая его великим оператором.
Но тогда при первой встрече Сергей Павлович показался мне очень холодным, он прочитал мои сценарии и пригласил в Москву, где и познакомил с самим Михаилом Калатозовым. Михаил Константинович сразу пригласил меня на Мосфильм, сказав, что во ВГИК мне с моими антисоветскими взглядами дорога закрыта. Уже на следующий день я получил задание смонтировать фильм, и результатом Михаил Константинович остался доволен.
— Олег Евгеньевич, вернемся к разговору о Грузии, вы не были здесь два года. Что изменилось за это время?
— Я потрясен, я потрясен размахом и считаю,
что страну ждут великие перемены. Об этом могу судить по тому, как преобразился сейчас Сигнахи. Поразительный проект строительства пятнадцати ГЭС в Грузии, я убежден, что вслед за экономическими переменами последуют и политические. Нельзя за год, пять, за десять лет исправить все то, что оставил после себя Шеварднадзе, нельзя сделать всех богатыми сразу. Но самое поразительное, что Грузия нашла в себе мужество отменить визу для российских граждан. Я глубоко убежден, что со временем Россия последует этому примеру. Я даже думаю, что возможен некий трехсторонний союз между Россией, Грузией и Америкой с обязательствами и взаимопомощью, потому что мир без Америки невозможен, а Америка в свою очередь нуждается в России, ей нужна тихая и мирная Средняя Азия, а без России это невозможно. От Грузии зависит многое. Посмотрите, где она находится — Иран, Ирак, Азербайджан, Россия, Пакистан, Афганистан — в центре этого всего — Грузия. Я думаю, что история не так злопамятна, как народ, а грузинский народ совсем незлопамятен. Нам нужно прощать все друг другу во имя будущего, а оно не за горами.
— Что вы пожелаете себе и Грузии?
— Себе пожелаю почаще бывать в Грузии, наблюдать за тем, как она освобождается от предрассудков, от не всегда правильного отношения к работе, и пожелаю ей остаться на выбранном ею пути, я глубоко убежден, что он совершенно верный, хоть и очень трудный. Дело не в том, что я на какую-то долю грузин, а в том, что я просто очень люблю Грузию, это маленькая страна с великим народом. Я люблю безумно кино Грузии, живопись, литературу, историю, природу Грузии, всех грузин люблю!
Натия Звиадаури
Олег Осетинский: "На какую-то долю я — грузин"
