Так считает воспитанница великого Вахтанга Чабукиани, обладательница золотой медали на международном конкурсе в Варне, единственная исполнительница партии Лауренсии в возобновленной постановке одноименного балета А.Крейна, кавалер Ордена Чести, солистка и педагог балета тбилисского Театра оперы и балета – Лали Канделаки.
В творческой жизни Лали руководствовалась принципом, что танцевать посредственно, особенно в балетах, поставленных В.Чабукиани, было бы оскорблением его памяти. Этому принципу она не изменяла ни тогда, когда была его ученицей, ни после, выступая на сцене театра, и сейчас, когда сама начала заниматься с будущими балеринами. В прошлом году, на юбилейном вечере, посвященном 90-летию Веры Цигнадзе, Лали своим блестящим фуэте не только покорила публику, но и доказала, что для большого таланта и высочайшей техники возраст не имеет значения. До встречи с ней мне было известно о ее недавнем большом успехе в Минске, на фестивале «Белорусское балетное лето», где она еще раз прекрасно станцевала Лауренсию, заслужила восхищение зрителей и высшую похвалу критиков.
«Балет – это не просто танец с красивыми прыжками, пируэтами, поддержками, и не служебная обязанность танцора, выполняющего повседневную работу. Это труднейшая профессия, требующая неимоверной выдержки, максимальной самоотдачи, терпения. Это – боль в спине, ногах, пояснице. Усталость до изнеможения, сотни раз повторяющиеся вращения. Но это и прекрасный мир, где каждый взмах рукой, каждое движение выражает твои чувства и чувства твоей героини. Это жизнь от первого неуверенного па до прощального выступления на сцене. И что удивительного в том, что за свое беззаветное служение Мельпомене хочется получать больше внимание, заботы, уважения, чтобы не забывали, сколько пота и труда вложено в двух-трехчасовое представление на радость зрителю».
Недосказанная обида проскользнула в голосе Лали. «Я никогда не создавала себе шумную рекламу, не требовала проявления интереса со стороны прессы и телевидения, не навязывалась на интервью, да и никто не беспокоил меня, не было рядом влиятельных людей, способствовавших моей популярности. Я сама, своим трудом завоевала свое место, достигла успеха. Приятно, когда твое выступление вызывает восхищение публики в Париже, Японии, Германии, Великобритании, Будапеште, Турции и особенно в Тбилиси, когда побеждаешь на конкурсах, участвуешь в фестивалях и слышишь похвалу в свой адрес. Но грустно, что годы уходят, а незанятость в спектаклях ведет к потере формы, техники, профессионализма. Не хочу уходить со сцены неприглядной, неинтересной. Хочу, чтобы запомнили хорошую балерину Лали Канделаки».
Те, кто помнят ее озорную Китри в «Дон-Кихоте», Одетту-Одиллию в «Лебедином озере» или нежную Джульетту в «Ромео и Джульетта», правильно поймут слова одной из лучших балерин театра. Интересно будет узнать и историю появления на небосклоне танца маленькой звездочки по имени Лали.
В балетную школу Лали пришла с опозданием – на второй тур. Ее приняли условно: худенькая, невысокая, слабая на вид девочка не произвела впечатления, но подумали: сама уйдет, не выдержит нагрузки. А привела в хореографическое училище ее мама, в надежде, что длительные занятия, наконец-то, смогут угомонить непоседливую дочку.
«Я была до невозможности неспокойная, ни минуты не могла усидеть на одном месте. Очень любила танцевать и петь. Сначала занималась в сухишвилевской студии грузинского танца и училась в музыкальной десятилетке при консерватории, но все не могла до конца израсходовать всю энергию. Вот маме и посоветовали отдать меня в балетную школу – там занятия с утра до позднего вечера, устанет и успокоится. Мне было девять лет и, честно говоря, я не очень интересовалась балетом. Все старалась держаться в стороне, ленилась, не изъявляла большого желания повторять одни и те же упражнения. Возможно оттого, что чувствовала невнимание со стороны педагогов. Одно время хотела даже бросить все и уйти, но мама воспротивилась и спасибо ей за это. В пятом классе попала к замечательному педагогу М.Гришкевич, и тут вся моя лень и индифферентность куда-то исчезли. Видимо, прорвался талант, который я сама зажимала в себе и она помогла мне в этом. Но, оказывается, судьба готовила мне еще один сюрприз – предстояло стать ученицей человека, перед которым я преклонялась и до сих пор считаю его легендой. В восьмом классе, на одном из выступлений присутствовал Вахтанг Михайлович, и вдруг заявил: эту девочку я беру к себе. Можете представить мое удивление и радость? Последний год стал самым значительным для меня. Чабукиани собрал воедино все самое лучшее, что заметил во мне и вылепил из меня настоящую балерину – такую, какую хотел видеть сам. В конце года я считалась лучшей ученицей в училище».
Лали вспомнила выпускной вечер, который оказался для Чабукиани последним. «Мы готовились к постановке «Спящей красавицы». Чабукиани долго искал для меня партию, попробовал все – фею, самоцветы, вариации и, наконец, добрался до Авроры. «Будешь танцевать Аврору». Это была моя самая счастливая партия».
После окончания училища Лали была принята в труппу оперного театра. Ее первой ролью стала роль Золушки в постановке Г.Алексидзе. За несколько лет деятельности в тбилисском театре, Лали станцевала почти все партии в классических балетах – «Лебединое озеро», «Жизель», «Дон-Кихот», «Лауренсия», «Щелкунчик», «Баядерка».
С 1997 года Лали – прима-балерина Турецкого государственного театра оперы и балета в городе Мерсине. Она с благодарностью вспоминает работу с Нукри и Медеей Магалашвили, с которыми ей удалось осуществить давнишние мечты и станцевать партии, которые хотела бы исполнить в Тбилиси (Кармен, Бесс, Шехерезада).
«Очень трудно держать себя в форме, когда танцуешь один-два спектакля в год. Невостребованность может привести к утрате всего ценного, что заложено в балерине. Минский фестиваль дал большой стимул, придал уверенность. Думаю, приглашения еще будут».
Вернувшись в 2003 году в Тбилиси, Лали вновь несколько раз вышла на сцену, ездила на гастроли, выступала вместе с балетом Большого театра в Японии и Великобритании, принимала участие в международных фестивалях. Сегодня она занимается педагогической деятельностью и готовит к открытию сезона в обновленном оперном театре балет Д.Торадзе «Горда». Будет ли сама, как несколько лет назад, танцевать Джавару, не знает, но очень хочет еще раз выйти на родную сцену и надеется, что если появится подходящий партнер для образа истинного грузинского героя, сможет исполнить мечту».
«От партнера очень многое зависит. Мне приходилось танцевать с блестящими партнерами – Игорем Зеленским, Андреем Уваровым, Давидом Хольбергом, Васико Ахметели, Ираклием Бахтадзе. С разными партнерами танцуешь по-разному, поэтому, балерина в какой-то мере и драматическая артистка, и если партнер не понимает мои эмоции, не разделяет мои чувства, — с ним трудно выступать. К сожалению, сегодня ощущается нехватка хороших солитов балета».
Лали рассказала, как много значит для нее реакция зрителя и вспомнила, какую радость испытала, когда увидела, что ее Джульетта заставила прослезиться весь зал. «Значит, я смогла донести до них ее чувства».
Двадцать с лишним лет на сцене – немалый срок. Лали была свидетельницей триумфа грузинского балета и стала очевидцем былой славы, видела воочию великих мастеров танца и отъезд из страны лучших солистов. Она помнит трудные годы, когда пешком добирались до театра, репетировали в холодном зале, замерзшими руками надевали пуанты и все же выходили на сцену, несмотря на то, что в зале сидело от сила десять-двадцать человек. Никто не пропускал репетиции, не отказывался выступать. «Верили, что театр будет жить. Поэтому и болит сердце, что нет уже того энтузиазма, творческого горения, желания соревноваться, что талантливая молодежь норовит уехать из страны, что в труппе, раньше насчитывавшей 110 человек, осталось 60 танцоров. Лали мечтает, чтобы появились новые Чабукиани, Цигнадзе, Кикалеишвили, Санадзе, Джандиери, Митаишвили, Магалашвили, и те многие, на плечах (или ногах) которых рождался и развивался грузинский балет. Небольшую искру надежды Лали хочет разжечь в своей студии классического и характерного танца, которую намерена открыть в скором будущем.
«Я верю в свои силы и постараюсь передать детям то, чему научилась у своего педагога, гениального Вахтанга Чабукиани, проводить те принципы, которые давали бы силу нашему балету и не забывать о его богатых традициях».
До сих пор в ушах Лали звучит голос Чабукиани: «Где Канделаки? (он так меня называл) Покажись и стой так, чтобы я тебя видел. Хорошо».
Сегодня Лали Канделаки стоит там, где и должна быть ученица великого педагога, заслужившая медаль его имени. Пусть добрые пожелания и напутствия этого человека долго будут сопровождать ее на творческом пути, который, уверена, еще не завершен.
Додо АХВЛЕДИАНИ.