Если бы сама не была свидетелем, возможно, не поверила бы, что в таком возрасте можно петь не хуже, чем 60 лет назад, когда на сцене Тбилисского оперного театра появился молодой, красивый певец и очаровал публику приятным голосом. Сегодня ему 88 лет и он до сих пор с удовольствием напевает любимые арии из опер и романсы – народный артист республики, лауреат премии им. Зураба Анджапаридзе, кавалер ордена Чести, почетный гражданин Атланты, Тенгиз Заалишвили.
Мне необыкновенно повезло: наверное, я единственный журналист, кому респондент – такой элегантный, обаятельный мужчина – во время интервью спел песню – да с какими словами?! – «Карги хар, гого, гархи хар» (Хороша ты, девушка…).
После такого комплимента, разумеется, еще более приятно представить моего собеседника и его не менее симпатичную супругу – бывшую артистку театров им. Руставели и Марджанишвили, Нателу Годердзишвили, которая, кстати, сама задала мужу первый вопрос: «А ты помнишь, когда начал петь?».
«Как не помнить! Мне было 3 года, жили мы около Молоканского базара. По дворам часто ходил уличный музыкант, играл на скрипке, чианури и пел. Однажды зашел к нам, заиграл мелодию и запел – как я потом узнал, арию Малхаза «Таво чемо» из оперы «Даиси». После него я взял палку, стал играть, как на скрипке, и петь. Это была моя первая «ария».
Если в семье хорошо поют мать и отец, и старший брат не отстает от родителей, то чему может научиться младший сын, как не пению? Сначала была детская забава, а затем – серьезное увлечение. Когда третьеклассник Заалишвили выступил по местному радио в Каспи, о нем заговорил весь район.
«В Каспи нам пришлось переселиться по принуждению. Отца в 1937 году арестовали, нас выгнали из тбилисского дома. Отправились в Игоети, к бабушке в деревню. К счастью, отца скоро освободили, но в деревне мы еще жили долго. Я так любил петь, что пел все подряд, что слышал – грузинские песни, песни из кинофильмов. Даже организовал в школе хор, хотя музыкального образования не имел. В то время в Каспи, в районном клубе работал певец и композитор Георгий Чубинишвили. Он послушал меня и посоветовал серьезно заняться классикой, научил нескольким романсам. Один романс И.Каргаретели я спел на Олимпиаде в 1946 году. Мое пение настолько произвело впечатление на комиссию, что меня пригласили в десятилетку для одаренных учащихся. Но смерть отца изменила все планы. Все заботы о семье легли на мои плечи – мать болела, брат в армии – не мог я бросить дом и уехать». Вместо вокала пришлось заняться сельским хозяйством, но Тенгиз всегда находил время для пения, даже с мотыгой и лопатой. «Однажды поздно вечером мы везли на арбе урожай кукурузы. Ночь была чудесная – тишина, луна ярко светила, небо в звездах. Мне так захотелось петь, и я запел «Уремули». Вдруг буйволы остановились. Возница хлестал их, ругался и кричал. Ничего не помогло — пока петь не закончил, они не двинулись с места».
Только в 1948 году Тенгиз смог приехать в Тбилиси, когда мать поправилась и смогла найти работу. Его приезду предшествовал еще один вызов на прослушивание перед специально приехавшей комиссией и расписка, что не подведет и обязательно приедет в Тбилиси. В десятилетке вместе с Тенгизом учились будущие светила грузинского искусства: Зураб Анджапаридзе, Ламара Чкония, Нана Димитриади, Бидзина Квернадзе, Яков Бобохидзе, Нодар Гигаури, Ладо Канделаки… Тенгиз особо отметил условия жизни и учебы в школе, которая была создана по заданию тогдашнего руководителя республики Кандида Чарквиани: «Полное государственное обеспечение, лучшее питание, лучшая одежда, лучшие педагоги. Два раза в год Чарквиани лично приезжал для проверки».
После десятилетки настала пора учебы в консерватории у выдающегося певца и педагога Сандро Инашвили. Со второго курса Тенгиз уже поет в оперной студии. Режиссер Серго Челидзе, который готовит на радио цикл передач о Вано Сараджишвили, предлагает ему «запеть» голосом Вано, и дальнейшую работу на радио. Это было большим доверием, но Тенгиза еще больше радовало мнение своего педагога, когда другие студенты выражали недовольство, что, мол, Инашвили не дает им допеть до конца, делает замечания, а Тенгиза слушает молча. На это Инашвили отвечал: «Он мне напоминает Вано и я не могут прерывать его».
Тенгиз уже часто и успешно выступал с концертами по всей республике. В его репертуаре были известные романсы, песни, арии из опер. А вот дебютировать на оперной сцене помог случай. В 1958 году на гастроли приехала солистка Венской оперы. Предстояло петь два спектакля «Травиаты», но после первого выступления она, недовольная партнером, попросила его заменить. Дирижер Дидим Мирцхулава порекомендовал директору Дмитрию Мчедлидзе, Тенгиза Заалишвили, который в то время готовился к очередному камерному концерту. «Если удачно споешь, зачислю солистом, без стажировки», — обещал Мчедлидзе. Дебют оказался настолько успешным, что «Виолетта» забрала своего «Альфреда» после Тбилиси на гастроли в Ереван, а, вернувшись, Тенгиз уже числился солистом Тбилисской оперы. За 10 сезонов он спел 15 премьер, а всего за годы выступлений на оперной сцене Тенгиз исполнил все ведущие партии в более чем 40 спектаклях («Даиси», «Травиата», «Паяцы», «Кето и Котэ», «Джанни Скики», «Евгений Онегин», «Севильский цирюльник», установив своеобразный рекорд: 300 выступлений в роли Альфреда в «Травиате». Альфред и Малхаз в «Даиси» — его любимые партии. Последнее выступление Тенгиза состоялось в 1985 году в Германии, в опере Гии Канчели «И есть музыка». Но продолжались концертные выступления, активная педагогическая деятельность. Свидетелями блестящих успехов Тенгиза Заалишвили, кроме тбилисской оперной сцены, были театры многих европейских стран и Америки. Он выступал несколько лет с ансамблем «Пиросмани» под руководством Мамии Хателишвили, с камерным оркестром Большого театра. Старшее поколение помнит лирические песни и романсы в его исполнении: «Ты – тростинка», «Я жду тебя», «Снова ты и только ты», «Тебе одной», «Черные брови, карие очи», «Хороша ты, девушка». В фильме «Хареба и Гогия» звучит песня «Сулико» в исполнении Тенгиза. В Международном золотом фонде грамзаписей хранится запись оперы «Даиси», где партию Малхаза поет Тенгиз. В архиве хранятся также «Латавра» и «Коварная Дареджан».
«Неважно, что поешь – романс, лирическую песню, арию – петь надо всей душой, от сердца. Я всегда пел эмоционально, независимо от того, играл на сцене оперного театра или стоял на эстраде».
Артиста без курьезных происшествий не бывает. Немало таких случаев на счету семейной пары – Тенгиза и Нателы. Вспоминает Тенгиз: «Однажды выступали в районном театре – шла опера «Кето и Котэ». Я привык, что в финальной сцене, когда Макар поздравляет их и обнимает, сзади скамьи всегда стояла декорация, а тут повесили занавес. Когда Макар – Ираклий Шушания крепко поцеловал меня, я не удержался и откинулся на занавес… и полетел вниз, в пространство. Хорошо, что успел перекувыркнуться и не ударилься головой. Сначала в зале была гробовая тишина, видно, думали, что отдал концы. А когда появился, шатаясь, из-за кулис, зал содрогнулся от хохота. Несчастный Шушания стоял, бледный от страха. А еще в Ереване выступал с «Даиси» вместе с Петре Амиранашвили, — а он высокий, грузный. Во время поединка с ним (Киазо) я неловко взмахнул саблей и рассек ему руку. Хлынула кровь, а нам надо было продолжать поединок. По сюжету он меня убивает, а тут я его чуть не убил… Но самый курьезный случай произошел в Кутаиси, опять же вместе с Петре. Приехали с концертной программой, но разве от кутаисцев так легко отделаешься? Повели нас в ресторан. О концерте вспомнили, когда прибежал запыхавшийся администратор в ужасе: «Вы что, погубить меня хотите? Люди уже час вас ждут». Ну, до сцены добрались – главное, что не споткнулись. А спели так, что сцена дрожала от аплодисментов. И никто ничего не заметил, хотя… кто знает?»
Натела тоже вспомнила, как в «Антигоне», спускаясь с подиума на сцену, запуталась в длинном хитоне и чуть не полетела вниз, но получила удар по голове упавшей декорацией.
Тенгиз от родителей в наследство достались голос, слух, любовь к пению. Такое же богатое наследства передал он сыну – Заза Заалишвили, оперный певец, лирический тенор, лауреат международных конкурсов в Испании, Италии, Монреале. После 22-летней деятельности в Канаде вернулся в Тбилиси, хотя и раньше часто приезжал на гастроли. В последний приезд, до начала ремонтных работ, спел в опере Верди «Аида». Сегодня мечтает и надеется выступать на сцене обновленного театра. Там, где почти 30 лет звучал голос отца, где отмечали его 60-ти и 75-летия. А от юбилея в честь 80-летия Тенгиз в 2008 году отказался: «Какое время праздновать, когда молодые ребята погибли. Я не имею права радоваться, если кругом беда».
Наблюдая за энергичным Тенгизом, сохранившим молодой вид, былую красоту, отличную память и, главное, голос, поверила, что через два года, когда в Оперном театре будут праздновать 90-летие ветерана сцены Тенгиза Заалишвили, он не откажется спеть любимую арию Альфреда или Малхаза. А до того, может быть почетный гражданин Атланты и родного Каспи, где его любят и уважают, удостоится чести стать почетным тбилисцем – он по праву заслужил это звание.
Додо АХВЛЕДИАНИ.