Сколько прекрасных строк уважения посвящалось героям, ежедневно творившим чудо в образовательном и воспитательном, процессах, — учителям. Сколько им подарено благодарности за их творческий подход и активную жизненную позицию, за их упорную борьбу с дремучим лесом незнания и оптимизм, за то, что жизни дали старт. Учитель – это незаменимый человек в судьбе, и потому я никак не могу понять, почему слова: «УЧИТЕЛЬ», «ПЕДАГОГ» и «ПРЕПОДАВАТЕЛЬ» должны стоять в одном синонимическом ряду? Педагог – это «ведущий ребёнка», но как ведущий и куда?.. «Преподаватель» – вообще рядом не стоит, а УЧИТЕЛЬ – это не профессия, это звание. Им не становятся, им – рождаются. И Роберт Рождественский не ошибся, когда писал:
..Вы знаете, мне по-прежнему верится,
Что если останется жить земля, —
Высшим достоинством человечества
Станут когда-нибудь учителя!
Когда-нибудь может так и будет, но сегодня это уже, к сожалению, в давно прошедшем времени. Когда-то и у нас был такой учитель, без которого все дальнейшее могло бы не состояться. Наставник, который оказывал подчас решающее влияние на формирование характера и мировоззрения, для которого труд являлся ничем иным, как каждодневным подвигом, потому, что это не только призвание, это ещё и особая душа. Поэтому считаю своим долгом поведать об одном из таких магов воспитания, инженере детских душ и замечательном человеке — Седе Георгиевне Меликидзе – ведущем учителе русского языка старших классов Тбилисской средней школы № 51.
Если окажетесь на улице Барнова, в тот час, когда серые хлопотливые будни уже уступают место времени, в котором мир людей замирает и в квартиры легкой поступью, неслышно вкрадывается сон, неся с собой хрупкий, загадочный и неизвестный мир, то заметите, что в одном из окон дома № 39 время по-прежнему продолжает свой неутомимый ход. Это Седа Георгиевна продолжает его делить с тем, что осталось живым только в памяти. Она сидит у стола рядом со своими любимыми фиалками и с трепетом перебирает фотографии, рисунки и письма своих учеников. Медленно, одну за другой достаёт она дорогие её сердцу следы своего преподавательского мастерства. К каждой фотографии отношение особенное. Влажные глаза внимательно всматриваются в лица детей и её безукоризненная память, несмотря на почтенный 93-летний возраст, рассказывает о прошлом, сердце стучит быстрее… С потемневших от времени фотографий на неё глядят юные, полные задора и озорства лица будущих министров, лауреатов Международных конкурсов, директоров школ и деловых кампаний, известных артистов, художников, писателей и многих других видных деятелей культуры и образования. Её учениками были экс-президент Грузии Михаил Саакашвили, посол Котэ Габашвили, председатель Национальной палаты Лаша Тугуши, проректор Тбилисской консерватории профессор Манана Дои-джашвили, заслуженная артистка Грузии и режиссёр Кира Андроникашвили, прекрасные актёры Гия Перадзе, Гия Лежава, Нанули Сараджишвили и Авто Варази, писатель Джемал Топуридзе, и многие другие, известные не только в родной стране, но и далеко за её пределами. На столе пачки красивых открыток с искренними поздравлениями с днём рождения, Новым годом и другими праздниками. А сколько писем с выражением горячей любви и благодарности!!
Есть и ещё одна папка, особенно дорогая. В ней рисунки учеников. Один из них – рисунок будущего прекрасного актёра, ныне покойного Гии Перадзе, в котором он очень постарался изобразить сидящую за столом у доски любимую учительницу, так и надписал: «Моя любимая учительница». А вот и широкая полоса белого полотна выпускников, исписанного разноцветными фломастерами с выражением преданности и любви от каждого ученика. Тут и фотографии, снятые на экскурсиях в походах, где будущие знаменитости вкушали радость светлой и беззаботной юности, а на книжных полках книги, брошюры и сборники стихов с авторскими инскриптами.
«Это ли не счастье?» — спрашивает меня Седа Георгиевна? «Конечно! — отвечаю я – хотя многие в него не верят». «Да. Не верят! Потому и не верят, что никогда не испытывали его», — задумчиво произнесла она.
— А какого оно цвета, Ваше счастье?
— Не знаю (смеётся), наверное, бежевого, это мой любимый цвет.
— Седа Георгиевна, Вы окончили филфак Тбилисского университета?
— Да. Я училась на одном курсе с Булатом Окуджава, профессором Николаем Колесниковым и моим будущим мужем Авто Меликидзе. Он позднее стал директором школы.
— Сразу после окончания университета пошли работать в школу?
— Нет, не сразу. Меня очень тянула преподавательская деятельность, но я не сразу решилась начать этот путь.
— Что-то пугало?
— Нет. Не то, что я боялась чего-то, просто была ещё не совсем уверена в своих силах. Я понимала, что опыт всему голова и школа, да и сама работа в классах, не пугали меня. Просто работа с детьми подросткового возраста — это не просто — работа. Становление уровня самосознания — это особый педагогический процесс, ведь подростки — непростой возраст, в нём очень много проблемных ситуаций, а я не была готова к этому, хотя чувствовала, что школа — это мой приют. И я в нём вскоре обосновалась.
— У Вас были свои особые отношения с детьми, как полагаю. Наверняка необходимо нечто неординарное, если после стольких лет они не забывают вас, звонят, приходят и даже продолжают советоваться.
— Да, (улыбается) меня часто навещают. А какие особенные отношения? Ничего такого особенного не было. Просто, я терпеть не могу, когда повторяют давно избитую фразу, что «всегда нужно держать дистанцию…». Какую дистанцию? Если постоянно её держаться, то она будет становиться ещё длинней и очень скоро вообще уйдёт за горизонт. Всё намного проще. Если дети будут чувствовать искреннюю любовь к ним, всегда ощущать твою поддержку, а не власть, то обязательно авторитет, и немалый, заявит о себе, а где авторитет, там дистанции не требуется. «Учитель должен иметь максимум авторитета и минимум власти». Прекрасно сказано! Я полностью согласна с этим.
— Да, это слова американского психолога профессора Томаса Шаша. У них другой менталитет и иная парадигма общения, но многое заслуживает очень пристального внимания. А это? На фото слева Гия Лежава?
— Да, это Гия. Прекрасный был мальчик. Очень талантливый. Как он себя погубил! Он же был прекрасным актёром и театра, и кино. Меня очень глубоко потрясла его смерть.
— Меня тоже. Я хорошо знал его. В «Спирали» его мастерство просто потрясает.
— И Гия Перадзе тоже ушёл. Боже, как я их всех любила и люблю сейчас. Они все, как и мои родные дети – моя жизнь, моя биография.
— Конечно! А эта груда писем и открыток – Ваша характеристика. Вам не кажется, что это путёвка в вечность?
— Ну, ты скажешь… в вечность… Просто они – это моё всё, моя сущность. Без них моя жизнь не смогла бы состояться.
— Ну, а я о чём толкую? Вы стольким подарили их будущее. А это же Мишико! Саакашвили! У парты стоит…
— Да. Это Мишико. Необыкновенно способным ребёнком был, схватывал всё на лету, много читал, но озорной был, не дай Бог! Он был ребёнком с аналитическим складом ума и всегда спешил. Как будто боялся чего-то не успеть. Знаешь, о чём я часто думаю? Школа… она необходима. Просто необходима! Именно в ней происходит то невидимое, что потом очень хорошо видно. Именно в школе рождается то, что потом остаётся на всю жизнь. Семья – это многое, очень многое, но в семье сущность ребёнка, его EGO обычно под опекой и именно вне семьи, вне дома происходит его становление. В общении с одноклассниками, в его ссорах и спорах, играх и беготни по коридорам, в вызывании к доске и дискуссиях с учителем, в открытом недовольстве чем-то и наоборот. И чем больше дать ему свободы в выражении своего «Я», тем быстрее он будет развиваться. Бесталанных детей нет. Нужно только помочь им найти себя, показать их возможности.
— Ну, вот! А Вы проигнорировали о путёвке. Вы им дали путёвку в жизнь, а взамен получили путёвку в вечность. Мне не раз приходилось видеть, как дети, беседуя друг с другом, показывали рукой на Ваш дом и говорили: «Вот здесь живёт учительница моих родителей». Не это ли та самая путёвка?
Ой, ну ты даёшь!.. Эта путёвка осталась в XIX веке. У Песталоцци.
— А разве Вы не его прилежная ученица? И далеко не последняя в списке? А потому не прощаюсь. Дай Бог Вам сил и здоровья! Здравствуйте! Здравствуйте долго, дорогой учитель!
Мераб Догонадзе
доктор педагогических наук