Одни в чудеса верят, другие относятся недоверчиво. Эта женщина сама творит чудеса, живет в окружении изумительной красоты творений и своим волшебством подтверждает существование необычности в природе. В ее руках крохотный бисер, сверкающе кристаллы Сваровского, жемчуга и бусинки превращаются в бесподобные произведения искусства. Знакомьтесь: художник-самоучка Нелли Берая.
Она и сейчас, в преклонном возрасте, красивая. Было время, в далекой молодости ее сравнивали с Одри Хепберн, прохожие оглядывались вслед, и даже женщины, провожая завистливым взглядом, признавали ее красоту. Сегодня можно смело сказать: красота сотворяет прекрасное. Она была одновременно и счастлива, и очень несчастна. Судьба нанесла ей такой удар, после которого вряд ли кто оправился бы и вернулся к жизни. Но в один прекрасный день (или вечер) свершилось чудо и появилась, родилась другая, новая Нелли Берая, с даром, преподнесенным свыше и предназначением создаваться диковинные творения во имя жизни, любви, веры и надежды.
Чтобы выслушать необычную историю Нелли и полюбоваться ее произведениями, наведалась к ней в храм Самеба, где она проживает в монастырском приюте. Пришла и сразу оказалась во власти необыкновенной красоты. С десятка портретов, переливаясь и сверкая всеми цветами радуги, глядели Богородица и Мария-Магдалина, царица Тамар и Давид Строитель, Нестан-Дареджан, Ладо Сараджишвили, Нина Ананиашвили, Омар Мхеидзе, Ладо Атанели, Лейла Абашидзе.
Не верилось, что это не живописные полотна, выполненные красками, а портреты, созданные оригинальным способом, но в них яснее ясного подчеркивалось, какой тяжелейший труд вложен в каждый отдельный фрагмент рисунка: бусинки, кристаллик, стеклярус аккуратно, скрупулезно надо наклеить на предварительно подготовленный рисунок, одновременно подбирать цвет, думать, как придать портрету живой вид, сидеть часами, не разгибая спины, вглядываясь в мельчайшие частицы, постепенно превращающиеся в образ. Хрупкой, маленькой женщине, которая раньше никогда не брала в руки карандаш, удалось невероятное.
«Я вообще не умела рисовать. И родители никакого отношения к искусству, тем более художеству, не имели. Мать – судья, отец – партийный работник. А тетя училась в Академии художеств, талантливым художником считалась, но так и не смогла себя реализовать, скончалась, не создав ничего существенного. Зато, помню, рисовала портреты Сталина по заказу. Жила я как все дети того времени. В 14 лет снялась в фильме «Колыбель поэта», а через год меня, пятнадцатилетнюю, худсовет киностудии утвердил на роль Кето в фильме «Кето и Котэ». С нетерпением ждала начала съемок. Чтобы немного отдохнуть, мать отвезла меня в Боржоми, а в это время кто-то послал на киностудию телеграмму, будто я попала в аварию. Режиссер Вахтанг Таблиашвили видел в этой роли Медею Джапаридзе, она в то время находилась в Москве. Вызвали срочно и съемки начались. Когда отец узнал, что произошло, запретил мне думать о кино, и даже проходить мимо киностудии. Потом я уехала в Москву, поступила на факультет журналистики Московского государственного университета им. М.Ломоносова, окончила, вернулась и с 1957 года до конца проработала на киностудии «Грузия-фильм», сначала переводчицей, затем ассистентом режиссера. Запрет отца не подействовал. Это была самая счастливая пора моей жизни – детство, студенчество, друзья, работа… Была еще встреча на каникулах в Батуми с красивым парнем Автандилом Бежанидзе и потом замужество, рождение дочери. К сожалению, первый брак распался, но спустя некоторое время появился один обаятельный мужчина в моей жизни – Ираклий Учанеишвили… Но, видимо, не суждено мне было полностью наслаждаться семейной жизнью. И потом настала та черная полоса, которая сделала мое существование невыносимым. И если бы не тот необычный день, все завершилось бы по-другому».
Нелли рассказала историю, которая может показаться неправдоподобной, но факт остается фактом. После смерти дочери, а потом и сына, оставшись одна, Нелли замкнулась в себе, потеряла всякий интерес к жизни, заперлась в комнате. В голове возникали странные мысли. И однажды:
«Не помню, то ли задремала, то ли задумалась, вижу, стоит передо мной моя тетя, с карандашом в руке. Я начала ее упрекать, мол, ушла так, что даже меня не нарисовала, а ведь мечтала нарисовать портрет царицы Тамар. А она мне в ответ: вот тебе карандаш, вот мой альбом, иди и сама рисуй, у тебя все получится». Очнулась, подошла к альбому, достала чистый лист и начала рисовать. А когда закончила – глазам своим не поверила. На листе обозначилась фигура Тамар. Карандашный рисунок мне не понравился, слишком уж невзрачным, простым выглядел. Нашла свои бусы, украшения, бисер, рассыпала их и стала украшать ими портрет. Тот день оказался переломным в моей жизни. С тех пор рисую. Мне 87 лет, уже очень устаю, ноги болят, глаза подводят. Подумаю бросить все – а какая-то сила подводит меня к столу и руки сами начинают рисовать. Я вновь обрела счастье и радость каждого дня. Пока еще в состоянии что-то сотворить, буду работать. Пусть после меня какая-то ценность останется в истории».
Позволю себе не согласиться с Нелли. То, что хранится в одной из ее двух комнат, которая представляет собой и мастерскую, и хранилище, нельзя назвать обыкновенно «какой-то ценностью». Это очень дорогая, оригинальная и богатая коллекция, и она должна стать достоянием народа. К сожалению, пока еще ни один музей не выразил желание заиметь в постоянной коллекции хотя бы один-два портрета. Между тем, четыре полотна находятся в частной коллекции и среди них тот первый портрет царицы Тамар, который приобрел проживающий в Австрии грузин. Обстоятельства вынудили Нелли продать свои полотна, хотя с каждым проданным полотном обрывается одна жилка в сердце: «Не хочу отдавать их в чужие страны, пусть здесь остаются». Нелли с особой любовью изготовила портрет Католикоса-Патриарха Илии II и самолично преподнесла ему в дар. Еще один свой шедевр подарила Б.Иванишвили. На юбилее Пааты Бурчуладзе друзья преподнесли ему портрет Богоматери, выполненный Нелли.
«Когда мои произведения попадают в такие руки – это радость для меня. Хочу создать икону Иверской Богоматери и передать в дар строящемуся на Махатской горе храму».
Следует отметить еще один факт: на похоронах Лейлы Абашидзе был выставлен ее необыкновенно красивый портрет, автором которого являлась Нелли Берая.
Раньше Нелли часто участвовала в выставках (11 выставок на ее счету). На этот раз она ждет приезда Зураба Церетели, который обещал способствовать организации постоянной выставки в своей галерее. Недавно по телеканалу «Объектив» прошла передача, посвященная творчеству Нелли Берая, на которой прозвучала просьба к ней поделиться своим опытом и обучать молодых. Несомненно, хорошая и нужная инициатива, такое искусство должно иметь продолжателей, но, наверное, следует учесть возраст Нелли, и то, что не совсем удобно ей передвигаться на дальние расстояния, поэтому было бы намного приемлемее устроить небольшую студию-мастерскую при монастыре, обеспечить ее всем необходимым, а желающих учиться, уверена, найдется немало. Это лишь мое мнение, но решать не мне.
Как создаются эти необыкновенные творения?
«Сначала рисую эскиз – или по своей фантазии, или с фотографий, а дальше подбираю бисер, кристаллы, наклеиваю – и портрет готов».
Нелли так просто объяснила процесс работы, словно речь шла о чем-то обыденном, легком, а не исключительно сложном труде.
«Сложнее всего вырисовывать глаза. В них должны отражаться все главные черты характера персонажа. Я стараюсь оживить портрет, вселить в него душу, иначе останется показная красота, бесчувственный рисунок. Вместе с тем, в каждом портрете проявляется и мое отношение к образу. Нельзя, невозможно одинаково, безразлично рисовать, допустим, образ святого и портрет царя, артиста и цветы в вазе… Все, что я создаю – это дань Всевышнему, вернувшему меня к жизни. Каждый портрет — еще одна свеча, зажженная во имя его благословения, во имя добра, мира, спокойствия и любви во всем мире. А о чем я в моем возрасте могу мечтать, чего желать? Сколько Бог даст, столько лет и проживу, как могу – буду еще и еще создавать на радость людям, на память поколениям».
В книгу Гиннеса внесено имя Нелли Берая, ее портретам обеспечено бессмертие, — есть за что быть благодарной судьбе. Когда я отметила, что Нелли одновременно несчастна и счастлива, ясно представляла значение этого определения. Трагедия в личной жизни сделала ее несчастной, наполнила слезами, горем, безысходностью, заставила забыть обо всем радостном, прекрасном на земле. И после всех пережитых горестей, однажды обрести новые силы, вернуться и начать жить для других, сотворять прекрасное, — разве это не счастье?
Дай Бог, Нелли Берая еще долгих лет жизни, энергии, фантазии и силы, чтобы она продолжала приносить радость и чтобы каждое утро, сверкая под лучами солнца, ей с портрета улыбалась Божья матерь.
Додо АХВЛЕДИАНИ.