Она – это юная, наивная, любящая Вардо в фильме Сергея Параджанова «Легенда о Сурамской крепости» и величественная, блистательная дива – Мария Калласс – на сцене руставелевского театра. Между этими двумя ролями более 30 лет активной творческой жизни, десятки спектаклей, звание лучшей артистки года, Гран-при «Золотая маска», театральная премия «Дуруджи», несколько премий за лучшую женскую роль. Все эти награды по праву заслужила артистка театра имени Руставели Лела Алибегашвили.
По всем жизненным правилам можно было предполагать, что путь Лелы с раннего возраста ведет на сцену. Она хорошо пела, обладая красивым голосом, училась в хореографическом училище и ее педагог, Гоги Алексидзе, считал девушку перспективной балериной. Росла Лела в среде, где преклонялись искусству. Отец – музыкант, композитор, один из лучших тромбонистов, играл в оркестре. Мать, врач, была заядлой театралкой, дружила со многими известными людьми из этой среды, сама отлично пела и играла на инструменте. Да и соседями по дому (Лела живет в Доме композиторов) были музыканты, композиторы, киношники, и в семье постоянно собиралась театральная компания. Так что вряд ли Лела избрала бы другую профессию, кроме как связанную с искусством.
«Даже если бы не стала артисткой, в любом случае выбрала бы что-то подобное, близкое по душе. Одно время хотела играть в оркестре, или стать дирижером – обожала смотреть на них. Но так было угодно судьбе и ноги привели меня туда, где оказалось мое место. Я еще во время учебы в хореографическом подсознательно чувствовала, что мне чего-то не хватает для более яркого самовыражения, что одной пластинки недостаточно для этого, и есть еще нечто весомое, глубокое. Это нечто – слов. Во многом на мое решение подействовали и частые посещения театра, и особенно спектакль «Кавказский меловой круг». Так что, окончив хореографическое училище, я точно знала, что буду поступать в театральный институт».
Первая попытка оказалась неудачной. Но на следующий год Леле очень повезло, так как она попала в группу замечательного режиссера Лили Иоселиани. Учебный курс у нее завершали самые лучшие, и Лела была одной из таких. Но она еще не подозревала, какой сюрприз ее ждет и что за этим последует. Таким сюрпризом, во многом определившим ее творческое развитие с самого начала, стал Сергей Параджанов. Вот что вспоминает Лела в фильме Хосе Маджинере «Беседы о Сергее Параджанове»:
«Случайно, или по воде божьей, не знаю, но однажды на улице, около института, меня встретил знакомый фотограф: «Пойдем, я хочу тебя познакомить с Сергеем Параджановым». О Параджанове я слышала, знала о его чудачествах и оригинальном творчестве, таланте, но не очень-то стремилась идти в гости. Было это подстроено или нет, — не уверена. Так или иначе, но мы оказались в доме на улице К.Месхи. Первое, что я увидела: Сергей стоит на балконе и моет посуду — явно ожидал гостей. Глянув на нас, он воскликнул: «Вах, какую красотку ты привел!» И все. После этого за весь вечер он даже не посмотрел в мою сторону, а, уходя, попросил соседского парня (тот впоследствии сыграл Ашик-Кериба в его фильме) сфотографировать меня, и сказал: «Она будет Вардо, а Софико – ее продолжение». Я ничего толком не поняла, да и не обратила внимания. На этом все закончилось. Больше я ту встречу не вспоминала. И вдруг, спустя три месяца, мне звонят и сообщают, что я утверждена на главную роль у Сергея Параджанова. В то время у меня скончалась бабушка, которую обожала и очень переживала. Ни о чем, кроме нее, не думала. А тут такая неожиданная новость. Со мной случилась истерика: плакала и смеялась, верила и не верила. Пока действительно не поехали на съемки в Давид-Гареджи».
Так, девятнадцатилетняя студентка Театрального института Лела Алибегашвили превратилась в Вардо в «Легенде о Сурамской крепости».
«Символично получилось, что мой первый съемочный день совпал с днем моего рождения. И родилась я, как артистка. Потом Параджанов снял меня еще в одном фильме – «Арабески на тему Пиросмани». Позже был фильм Наны Хатискаци «Мудрость лжи», где я играла танцующую девушку. Рядом со мной на съемочной площадке были несравненные В.Анджапаридзе, С.Чиаурели, Д.Абашидзе, К.Саканделидзе, М.Чахава, Л.Чавчавадзе, Дж.Гаганидзе – плеяда больших мастеров сцены. Мне выпала удача работать с лучшими режиссерами: Р.Стуруа, Л.Цуладзе, Г.Жордания, А.Энукидзе, С.Мревлишвили. И как я могу не считать себя счастливой?! А Сергей Параджанов до самой смерти оставался моим добрым опекуном, советником, другом и близким человеком. Он большую роль сыграл в моем формировании и, главное, дал обрести веру в свои силы. Необыкновенно чистой души человек был».
Именно с легкой руки Сергея Параджанова Лела поступила в театр, о котором мечтала. Когда он узнал, что она хочет играть именно в театре им. Руставели, прямиком отправился к Роберту Стуруа с альбомом ее фотографий, и без обиняков заявил: «Эта гениальная девушка будет большой артисткой, и если ее не возьмешь, пожалеешь». Первая же роль Джейн в спектакле «Мэри Поппинс» доказала правдивость параджановских слов. Очень скоро Лела прочно заняла место в театре рядом с представителями великолепной плеяды. Дальше пошла череда интересных ролей в спектаклях: «Ну и что, что мокрая, мокрая сирень» (Ния); «Рождественский сон» (Лилиен); «Макбет» (леди Макдафф); «Как вам будет угодно, или двенадцатая рождественская ночь» (Оливия); «Там, за радугой» (Анна Бе); «Сладкий аромат ванили» (Мэри); «Кровавая свадьба» (невеста); «Квачи Квачантирадзе» (Цвари); «Яйцо» (Гортензия), и особенная роль Марии Калласс, заслужившая театральную премию «Дуруджи» и приз за лучшую женскую роль.
«Могла ли я представить, что артисты, на которых смотрела с таким благоговением, со временем станут моими партнерами? А как тепло, заботливо они меня встретили, опекали, давали стимул. Мне очень повезло, что моя театральная жизнь началась с такими людьми. Особенно тепло вспоминаю Зину Кверенчхиладзе. Она была партнершей в моем первом спектакле «Мэри Поппинс». Необыкновенно теплая, ласковая, заботливая, всячески помогала мне, держалась так, словно я была не дебютанткой, только что вступившей на сцену, а равной ей артисткой. Она никогда не высокомерничала, не важничала, хотя и знала себе цену».
О своих личных чувствах Лела не любит распространяться – все эмоции, ощущения, настроение старается перенести в образы своих героинь.
«На сцене я тот человек, которого играю. И, одновременно, я – это я, потому что в моих героинях живет моя душа. Я чувствую их своим сердцем, смотрю их глазами, говорю их языком. Я должна ощущать близость с моим персонажем, слиться с ним воедино, чтобы зритель поверил ему и… мне. Даже если характер героини – полная противоположность моему характеру, я должна стать этим человеком. Искренность в жизни и искренность на сцене – редкий человеческий талант. Сцена – моя исповедальня».
Я видела Марию Калласс – гордую, величественную Диву, и, вместе с тем, легкоранимую, нежную, способную на сильную любовь женщину с трагической судьбой. Похожа ли Лела на Марию?
«В одном – да! В искренности и прямоте, откровенности. Не люблю и не могу скрывать свое мнение. Нравится кому-то или нет, все равно скажу в лицо, даже если мне от этого будет хуже. А в остальном, не думаю, что похожа. Но с радостью повторю слова Илии II, которые он сказал мне после спектакля: «Я смотрел на вас и видел Марию Калласс». Наверное, все-таки мне удалось достаточно хорошо выразить человеческую трагедию этой великой женщины и показать ее личность, раз заслужила такое признание».
Как и для всех артистов, для Лелы все ее роли дорогие, значительные. Но все же, как самую любимую, выделяет Лилиен в «Рождественском сне».
«Может, оттого, что сам спектакль создавался с большой любовью, доброжелательностью и все исполнители искренне радовались успеху каждого из них. Очень оригинальной, своеобразной для меня оказалась роль гадалки в опере «Кармен», поставленной Р.Стуруа в Тбилисском оперном театре. Весь спектакль играла без слов, лишь мимика, пластика, танец являлись способом для передачи чувств. Для драматической артистки это непривычно и связано со сложностями, но, кажется, справилась. Вообще, чем многообразнее и сложнее роль, тем интереснее ее играть. За эти годы я сыграла немало разнохарактерных ролей – в мюзикле, трагедии, драме и, признаюсь, получалось удачно. Неважно, роль главная или второстепенная. Любую можно так представить, чтобы она запомнилась надолго. Успех артиста во многом зависит от того, с каким режиссером он работает. С хорошим и эпизодическая роль принесет успех, а посредственный может испортить даже главную. Мне очень легко работать с Робертом Стуруа, понимаю его с полуслова и не напрягаюсь. Не подумайте, что я умаляю достоинства других, больших и хороших режиссеров, но Стуруа считаю гениальным, и для меня театр Руставели – это театр Р.Стуруа».
К предстоящему сезону, несмотря на ограничения в связи с коронавирусом, намечаются новые постановки. Недавно Леле прислали пьесу молодого драматурга, которую намеревается ставить также молодой режиссер под руководством Р.Стуруа, и Лела уже в предвкушении репетиций, готовится приступить к работе. Значит, еще одна новая встреча со зрителем гарантирована и, несомненно, эта роль также окажется удачной. У Лелы есть еще одно затаенное, сокровенное желание: сыграть мужскую роль. Лела считает, что ничего невозможного нет, ведь были же случаи, когда артистки с успехом играли мужчин. Сара Бернар, например, прекрасно исполнила Гамлета.
«С удовольствием взялась бы за роль, где нужно показать глубокие переживания, душевную боль человека противоположного пола. Даже знаю, кого бы выбрала: есть у Достоевского в «Братьях Карамазовых» такой персонаж – отец Илюшки Снегирева, Николай. Несчастный, загнанный, похожий на избитого судьбой человека, пьяница и шут. Очень интересная роль может получиться, и думаю, я бы справилась».
Лела думает, а я уверена! За короткое время знакомства успела распознать в ней целеустремленную, вдохновленную, интеллектуальную, искреннюю и преданную своей профессии женщину.
«Театр – это мой мир, в котором я живу, мечтаю, радуют жизни. Хотя первые шаги сделала в кино, у гениального человека, и мой первый успех был связан с кинематографом, для меня театр – важнее всего. Были приглашения сняться в других фильмах, но я отказывалась. Сцена – место, где я хочу и могу выполнить свою миссию: дарить радость и сделать смысл жизни прекрасным, оптимистичным. Когда была маленькая, все спрашивала себя: а что там, выше неба — еще небо или что-то другое? Повзрослела, а ответа не смогла найти. Во мне продолжает жить та девочка, которая во всем ищет неизведанное, чистое, доброе, красивое. Я неисправимая оптимистка».
Не осмелюсь навязать свое мнение, но постараюсь ответить Леле на ее давнишний вопрос: «Там, выше неба, обитают капельки счастья, крупицы радости, частицы смеха, крошки праздника и, слившись воедино, они слетаются на землю, чтобы сделать счастливой жизнь таких добросердечных людей, какой предстала предо мной Лела Алибегашвили.
Додо АХВЛЕДИАНИ