Давайте вспомним «Бурнуту» — парнишку, которого измучила тайная любовь к «Девушке со швейной машиной», или Мурата в «Любви с первого взгляда», Пачучу в фильме «Игра с огнем», Антимоза Ивериели – «Путь домой», Тазо – «Ох, этот ужасный телевизор», Мустафу – «Дорожное происшествие». Вспомнили? Да, это — Вахтанг Панчулидзе.
Были и другие роли – может, не все главные, но значительные для актера – в фильмах «Хареба и Гогия», «Тифлис-Париж и обратно», «Лома – забытый друг», «Вальс на Мтацминда», «Сладкий сон внутри травы» и еще немало. Этот курчавый юноша привлекал внимание своей искренностью, наивностью и ясным взглядом. А потом Бурнута исчез… Исчез надолго со сцены, экрана, поля зрения режиссеров и зрителей. Последний фильм с его участием — «Стена» — был снят в 1991 году. Он вновь появился, но… в Муштаиде, на радость детворе, желающей покататься на карусели, которой управлял Бурнута. Но немногие, даже взрослые дяди и тети знали, кто же на самом деле этот веселый, и одновременно грустный человек. И вот, совсем недавно Вахтанг снова предстал перед широкой публикой, искренне обрадовав соскучившихся по нему тбилисцев. Несколько телеканалов пригласили его в студию. Как же было приятно увидеть старого знакомого Бурнуту – все такого же влюбленного, с лукавыми искрами в глазах. Ничего, что вместо черных кудрей появилась седина, и немножко увеличился объем талии – главное, он вернулся, и вернулся к своей профессии. Где же ты пропадал, Бурнута? Какие перипетии жизни пришлось тебе пережить? Что намечается в будущем?
Услышать ответы на эти вопросы стало поводом для встречи с Вахтангом Панчулидзе.
Встретились мы у того самого Театра киноактера, откуда в 1981 году, после окончания Театрального института, началась творческая жизнь Вахтанга Панчулидзе. Жаль, темно за закрытыми дверями театра, не толпится зритель перед входом и загрустил в кресле его основатель Михаил Туманишвили. Ничего, настанет, наконец, день, когда вновь заполнится зал до отказа, и в одном из спектаклей свою роль сыграет наш Бурнута.
Первые шаги к воплощению мечты уже сделаны: недавно на телеканале «Имеди» актриса и режиссер театра Русико Болквадзе предложила ему небольшую роль в своем спектакле. И еще, стало известно, что Вахтанг сыграл в фильме режиссера Сандро Коберидзе «О чем думаешь, глядя на небо?», который будет представлен на Берлинском кинофестивале, а режиссер уже задумал новый фильм, и опять пригласил Вахтанга. Будем надеяться, что это еще «цветочки».
«Родился я в Кутаиси. Мне было 8 лет, когда отца перевели работать в Тбилиси, и мы переехали сюда. С третьего класса учился в 4-й школе, которая в то время считалась одной из лучших. Учился хорошо, до поры до времени, а потом, в последних классах стал прогуливать. Уж очень любил кино и природу, поэтому то сидел в кинотеатре, то гулял в близлежащем худадовском лесу. Нахватал двойки почти по всем предметам и получил по заслугам: остался на второй год в десятом, выпускном классе, и вместо 1973 года, окончил школу в 1974 году. Сказано: «нет худа без добра». А если бы окончил школу годом раньше, то вряд ли Резо Эсадзе, снимавший в 74-м году свой фильм и обошедший весь город в поисках юноши с кавказской внешностью, приметил бы меня, бесцельно торчавшего у ворот. Так я попал в фильм «Любовь с первого взгляда». А потом стали приглашать другие режиссеры, и не только в Тбилиси. В 1977 году поступил в Театральный институт. Как не благодарить судьбу, что попал в группу Реваза Мирцхулава, а последний год проучился у необыкновенной Лили Иоселиани. Это она вырастила из нас настоящих артистов. В моей группе учились Гия Бурджанадзе, Ия Нинидзе, Нато Арчвадзе – дочь Тенгиза Арчвадзе, Нино Вачнадзе… В 1981-м – окончил институт и мечтал работать с М.Туманишвили, в его Театре киноактера, но не смел просить. Каким-то образом он узнал об этом и сам пригласил к себе. Это был еще один подарок судьбы. Мой дебют состоялся в пьесе «Свиньи Бакулы». Провел несколько счастливых лет в театре, сыграл немало ролей, и в фильмах снимался, а потом перетянуло кино… насовсем».
Несмотря на успехи, известность и интересные работы в кино, Вахо сейчас сожалеет, что сделал такой выбор:
«Дело в том, что театр и кино очень отличаются друг от друга. У каждого своя специфика, свой режим. Нельзя бегать от одного к другому и обратно. Предпочтение отдается одному из них. Кино – большое искусство, но заканчиваются съемки и все. А в театре есть возможность каждый раз показывать себя по-новому. Театр вечен, и считаю, что у артиста на первом месте должен быть театр. А я допустил ошибку и пожалел».
В 90-х годах наступила полоса бездействия, невезения. В те беспокойные времена для Вахтанга не нашлось места ни в театре, ни в кино, и он вынужден был уехать, как и многие, в поисках заработка в Грецию. И, так же, как многие, работал, работал… и скучал по театру, съемочной площадке, сцене…
«Я мог остаться и работать в театре. Директор одного театра пригласил на ведущие роли с условием, что безукоризненно выучу язык. С языком проблем не было – за эти годы овладел достаточно хорошо, но когда представил, что, возможно, придется остаться надолго, если не навсегда, и начал вспоминать свой театр, лучшие времена, друзей, родные улицы – все, что оставил в Тбилиси, — то сердце замерло от горечи и страха. Такую жертву, даже ради сцены, но в чужом краю, я не смог бы принести. В 2004 году вернулся, и теперь здесь. Плохо или хорошо, но я на своей земле».
В первые годы не совсем сладко пришлось Вахтангу. Дом, в котором прожил половину жизни, попал под слом. В ожидании исполнения обещаний, данных разными инвесторами, пришлось идти на съемную квартиру. Говорят, обещанного три года ждут, а Вахтанг с женой и сыном ждут уже двенадцатый год! По разным причинам, кино и театр в его планах не фигурировали. Предложений сниматься не поступало, театры испытывали затруднения. На помощь пришел друг, который привел Вахтанга в Муштаид, и предложил работать на аттракционах.
«Я согласился с радостью. Во-первых, не мог сидеть без дела, да и материально нуждался. И детей очень люблю и с удовольствием общаюсь с ними. А в парке кругом детвора, шум, веселье, радость. Весь день на воздухе, среди цветов, деревьев, фонтанов. Вот жду, когда вновь откроют парк, хотя непонятно, почему он до сих пор закрыт. Ведь парк – открытое пространство, а если на детских площадках, во дворе, скверах детям разрешают развлекаться, то чем же Муштаид не угодил эпидемиологам?»
— Меня покатаешь на карусели? – пошутила я.
— Хоть с утра до вечера, — засмеялся от души.
С Бурнутой легко общаться – открытый, коммуникабельный, веселый, он сразу располагает к себе. Кажется, что мы с ним давно знакомы. Поэтому все тянуло называть его «Бурнута», а не «Вахтанг».
— Можно так обращаться к тебе?
— Да я сам уже забыл свое настоящее имя, — смеется он, — большей частью откликаюсь на «Бурнуту».
Попросила рассказать, что он почувствовал, когда узнал о восстановлении в театре таким странным образом.
«Это было так неожиданно, что поначалу не поверил. Меня пригласил в студию Ника Цулукидзе. Ну, я рассказал о себе — где был, что делал, а потом на его вопрос, о чем мечтаю, сказал, что хотел бы вернуться в свой театр. Недели через две Ника опять позвонил и попросил приехать на телевидение. Когда я зашел в студию, в прямом эфире Русико Болквадзе рассказывала о Михаиле Туманишвили. Конечно, я был очень рад встрече с ней. И вдруг она заявляет, что по согласованию с руководством я принят в труппу, и она предлагает мне роль в своем спектакле. Оказалось, все было заранее подстроено, и Ника с Русико сделали мне сюрприз. Я не могу передать то чувство, эмоции, радость, которые испытал в тот миг. Такие счастливые моменты в моей жизни можно пересчитать по пальцам. (Зато я и зрители видели слезы на глазах Вахтанга.) Я безгранично им благодарен. Русико еще во время учебы в институте давала мне очень нужные советы, которые очень пригодились как на сцене, так и в жизни. И сейчас часто руководствуюсь ими».
Даже сейчас, во время нашей беседы, в глазах Бурнуты предательски засверкали слезинки. Подумала: с каким же волнением он ждет открытия театра, чтобы вступить на родную сцену после стольких лет отсутствия. Много лет назад жизненная карусель завертела Вахтанга. Сначала качели вознесли его высоко, на вершину славы, а потом вдруг опустили на землю. Но разве может человек, для которого театр и кино стали любовью с первого взгляда, отказаться от мечты и надежды? Забыть предмет своей любви и не желать вернуться к любимой профессии? Луч света уже засверкал на пути Вахтанга. В день нашей встречи он торопился к режиссеру Сандро Коберидзе, чтобы поговорить о его новом фильме, а на следующий день предстояла репетиция с Русико. Да, театр закрыт, но он не умер – никакой вирус не сможет уничтожить любовь к искусству, стремление к творческим победам, к новым спектаклям, ожидание встречи со зрителем. Потому что «игра – это стихия театра, продленное детство, превратившееся в профессию» — так говорил Михаил Туманишвили. Теперь в эту игру вновь вступает тот кудрявый паренек, который никак не мог объясниться в любви девушке со швейной машинкой, но во всеуслышание смог заговорить о любви к театру. И пусть эта любовь придаст ему силы для новых успехов и побед на сцене и в кино.
Факт, что удача опять улыбнулась ему. Да и не могло быть иначе: это же наш Бурнута – жизнерадостный, с горячим сердцем, открытой душой, неповторимый и ласковый. Поверьте: я отвечаю за свои слова.
Додо АХВЛЕДИАНИ.