В Тбилиси пройдет премьера фильма Леонида Парфенова
Присутствовать на премьере будет и сам автор документального фильма рассказывающего о проживающих в России евреев.
Работа является частью трилогии. По словам российского журналиста и публициста, следующие работы будут посвящены проживающим в России грузинам и немцам.
Всего в проекте будет три фильма – первый охватывает события от раздела Польши при Екатерине Великой, когда Россия стала страной с самым большим в мире числом евреев, до революции 1917-го; второй – тридцатилетие с 1918 по 1948 годы, третий – период после 1948 года до массового исхода евреев из России в эпоху перестройки, когда «еврейский вопрос» перестал существовать в принципе. Когда уже стало возможным выбирать: уехать или остаться, уехать или вернуться.
По жанру новую работу Парфенова можно отнести к любимой сегодня «докудраме» – фотографии и портреты Екатерины, Николая, Петра Столыпина, Владимира Ленина оживают и говорят, живописные полотна перетекают в снятые камерой пейзажи, документальные съемки трудно отличить от тех, где задействованы актеры. Плюс по-парфеновски отточенные фразы типа «Все биографии Левитана начинаются так: «Великий русский художник Исаак Левитан родился в бедной еврейской семье».
На вопрос, почему он решил взяться именно за эту тему, сам Парфенов ответил так:
«На мой взгляд, есть три народа, оказавшие самое большое влияние на русскую жизнь, русскую культуру, русский язык, – это немцы, грузины и евреи. Со многими моими друзьями я годами обсуждал проблему: почему в какой-то период вы уходили из своей грузинскости, немецкости или еврейскости и становились русскими. Со всеми остальными мы поговорили, и все так и осталось на уровне разговоров, а евреи как-то захотели про это еще и снимать.
Мне представляется, что это замечательная страница русской культуры и мирового еврейства в целом. А вообще, во всей этой российской имперскости самое ценное – широта цивилизации, способность вбирать в себя разных людей, готовых прийти в эту культуру. И в отношении евреев это проявилось богаче всего. Мы – я имею ввиду тех, кто сейчас уже не шибко молод (40–50-летние) – последнее поколение, столкнувшееся с «еврейским вопросом». И хотелось бы знание этой – не проблемы даже, а темы – передать следующим поколениям».