Говорят, чудеса совершаются только в сказках по велению волшебников. Но и в жизни часто появляются люди, способные создать сказочное царство и дарить радость общения с прекрасным. Ради того, чтобы увидеть необыкновенную домашнюю выставку, стоило ехать на другой конец города, к двум чудесным мастерам: резчику по дереву Автандилу Имерлишвили и ювелиру-оружейнику Тамазу Хурцилава.
Писать о них раздельно не позволила совесть – многолетняя дружба и общая работа сблизила их, сделала неотделимыми друг от друга.
Естественно, первым делом начала осмотр разнообразной коллекции хозяина квартиры Авто Имерлишвили, разместившейся по углам комнаты, на стенах, полках. «Это часть моих работ – остальные лежат в ящиках и в подвале, — пояснил Авто. – Раньше интересовались, приглашали на выставки, покупали. Теперь все это осталось в прошлом…».
Из того, ушедшего «прошлого», со всех сторон выглядывали изящно вырезанные из дерева, вылепленные из воска, гипса, глины — фигурки, предметы, настенные украшения. Замерли на полках: схватившиеся в поединке борцы, собравшиеся в хороводе танцующие юноши, застывший в прыжке Вахтанг Чабукиани, настороженно оглядывающийся по сторонам олень с олененком. На низком столике с красивым резным узором, рядом с оригинальными деревянными шахматными фигурками мирно лежали сабля и кинжалы, украшенные сложнейшим орнаментом из серебра работы Тамаза Хурцилава.
Первым, по старшинству, начал рассказывать Авто. Для меня полной неожиданностю оказался факт, что он окончил хореографическое училище, танцевал в ансамблях народного танца, был солистом Госфилармонии, а после окончания сценической деятельности, руководил фольклорными ансамблями в разных районах: «Арагвелеби», «Чкондидели», «Хорнабуджи», «Долури». Как и когда появился интерес к художественной резьбе по дереву? «От отца научился. Он был мастером на все руки, а мне нравилось наблюдать за его работой. Но я любил и танцы и театр, хорошо рисовал, увлекался чеканкой и резьбой по камню, а, в конце концов, все же выбрал хореографию. Но от увлечений не отказывался. В свободное время между репетициями, концертами, гастролями, запирался в своей маленькой мастерской и работал. Сначала для собственного удовольствия, потом стал раздаривать свои работы близким, друзьям, знакомым. Когда увидел, что к ним начали проявлять интерес специалисты, приезжие гости, задумался, и решил создать не просто небольшие фигурки, а что-то более совершенное, весомое. Так стали появляться подставки, подсвечники, предметы мебели, шкатулки, настенные панно, украшенные резными узорами. Трижды принимал участие в выставках народного творчества, а теперь вот она – моя выставка», — широким жестом Авто указал на полки, где десятки фигур терпеливо ожидали, когда их зальют в формы для окончательной доработки, а красивые деревянные изделия тихо мечтали о выставочных залах.
Небольшая мастерская, станок и сырье – все, что нужно, чтобы фантазия Автандила превратилась в реальность. А его фантазия не знает границ. Увидеть в искривленной коряге, обломанном корне, небольшом сучке что-то интересное, придать ему живой образ и представить во всей красе, действительно подвластно только человеку с богатым воображением. Вот и примостились рядышком слон из толстого куска корня и сучок-дракон, охраняющий ракушку – сундук с драгоценностями. Продолговатая коряга вдруг превратилась в красивый подсвечник – лису, вытянувшуюся в надежде добраться до винограда. «Бывали случаи, когда магазины предлагали принести фигурки кукол, но требовали раскрасить и разодеть их стандартно, — такие лучше распродавались, а я не чувствовал в них своей души, и не считал это искусством, но приходилось идти на уступки ради материального интереса».
Авто увлеченно показывал еще не завершенные работы: вылепленные фигурки, недоструганные деревяшки. «Лепить легче – испортил, не понравилось – тут же исправишь, а когда дело имеешь с деревом, орнаментом, сто раз надо подумать. Нарисуешь, вырежешь не так, как хотелось – потом не переделаешь, не изменишь».
В ходе беседы выяснилось, что в семье Имерлишвили все поют: жена – педагог, ее брат Тенгиз, а дочка Кесо учится в музыкальной десятилетке на вокальном отделении. Участвовала в музыкальных проектах «Школа Нуцы», «Звезда Грузии», сейчас проходит кастинг на «Рустави-2» в шоу «Икс-фактор» и записывает свой первый диск в студии «Браво».
Авто поделился планом, который мечтает осуществить в родном селе Норио: «Хочу разбить небольшой сквер и установить там литую фигуру борцов – Норио издавна славился своими борцами. А вокруг разместить фигуры, изображающие старые грузинские игры «Чикори», «Риктафела», «Грдзели вири». Пусть память обо мне останется, а о выставке я давно перестал мечтать».
Не отстает от друга ни в мастерстве, ни в пении Тамаз Хурцилава – ювелир-оружейник. «Я в основном занимаюсь инкрустированием оружия и работаю с серебром, но обучен и другим способам ювелирной техники: скань, филигрань, позолота. Сегодня над украшением оружия вручную редко кто работает – это древнегрузинское искусство позолоты позабыто. Конечно, легче, удобнее и выгоднее украшать узором изделие фабричным способом, стандартно. А кавказские умельцы славились этим искусством инкрустирования. Мой отец в совершенстве владел ювелирным делом и меня с детства научил работать с золотом, мельхиором, серебром. Я окончил художественное училище им. М.Тоидзе по специальности «чеканщик, золотых дел мастер». Восемь лет работал на тбилисском ювелирном заводе (нынешняя «Зарапхана»), а потом завод закрыли, из России прекратились поставки сырья, работы не было – денег тоже. Пошел работать в цех бижутерии, побрякушки делал, и все мечтал о саблях и кинжалах. Хотел украсить их красивыми узорами, но старинным способом, вручную. Перечитал уйму каталогов, буклетов, из «публички» днями не выходил, но где применить знания – не знал. И вдруг узнаю, что существует мастерская некого Тамаза Калдани, занимающаяся гравировкой ручным, древним способом. Добыл адрес, явился к нему, рассказал о себе и попросил взять на работу. Четыре года у него проработал. Огромное наслаждение получал от своей работы: делал насечки на металле («зарнаши»), орнаменты на изделиях из слоновой кости, украшал узором оружие, рога для вина, пиалы, — словом, благодаря Калдани, старое искусство стало возрождаться. В Тбилиси жил дагестанец Наби – большой мастер ювелирного искусства. У него многому научился. Был знаком с Манабой Магомедовой – тоже хорошую школу у нее прошел. И что же осталось в итоге? – сижу дома, время от времени, если выпадет удача, выполняю заказы. Работа над орнаментированием кинжалов очень дорогостоящая и трудоемкая. Чтобы сделать изделие высококачественным, оригинальным, нужны подходящие условия, первосортное сырье, на что финансов всегда не хватает. Получается цепная реакция: для работы нужны деньги, которые дадут возможность создавать красивые, дорогие изделия, а вырученная от их продажи сумма, опять уходит на продолжение работу. Продажа оптом приносит большие прибыли, но сам мастер не в состоянии искать покупателя и рекламировать себя. Нужен кто-то (спонсор, государство, меценат), кто заинтересуется делом, устроит хорошую мастерскую, создаст благоприятные условия для труда. И ему выгодно, — чем лучше изделие, тем выше цена, а мастер получает удовольствие от работы, и материальная заинтересованность возрастает».
Хотя оба – Авто и Тамаз – говорили о своих проблемах, чувствовалось, как болит душа за общее дело, как переживают, что забывается древнее искусство.
«Ювелирное искусство, а, в частности, инкрустирование оружия, зародилось в древние времена, но сведения об этом и его основоположнике Меунаргия, встречаются с конца XVIII века, — рассказал Тамаз. – Известными мастерами-златокузнецами были Асатиани, Хандамашвили, Джикия, Кения. Все узоры, орнаменты на рукоятках носили чисто грузинский характер, изображали бытовые сцены, пейзажи, танцы, карачохели. Нетрудно представить, каким умением, профессионализмом, фантазией обладали эти люди, создавая уникальные образцы ювелирного искусства. Поэтому обидно, что сегодня все это позабыто и искусство превратилось в обычное, мещанское ремесло. Да и сколько их осталось, таких мастеров – раз-два и обчелся. Но при желании, заинтересованности и помощи можно все возродить. Слава Богу, сохранились в музеях старинные изделия, есть каталоги, книги, фильмы. Так мало надо, чтобы оживить древнегрузинское, прекрасное искусство – помочь старым мастерам, привлечь молодежь, разрекламировать их труд и… немного раскошелиться».
Вот об этом мечтают два замечательных человека, творящих чудеса, которые совершаются не только в сказках.
Додо АХВЛЕДИАНИ