У ветряной энергии в Грузии большой потенциал. Ее среднегодовой показатель оценивается на уровне примерно 4-5 млрд кВт*ч. Данный потенциал признается многими специалистами, а вот относительно выгодности его использования мнения разделяются.
МЕЛЬНИЦЫ
Еще в 2007 году между правительством Грузии и грузино-американской компанией «Каридан» был оформлен меморандум по строительству недалеко от Тбилисского водохранилища ветряной электростанции мощностью 24МВт. Однако переговоры между инвестором и Министерством энергетики и природных ресурсов по этому вопросу не состоялись, и, соответственно, окончательный договор по реализации проекта оформлен не был.
Что касается нынешней ситуации, то, как сообщила BTG заместитель министра энергетики и природных ресурсов Мариам Валишвили, строительство первой в Грузии ветряной электростанции планируется начать в 2014 году. Ее построит чешская компания Wind Energy Invest. Установленная мощность электростанции составит 50 МВт, годовая выработка — 170 млн кВт*ч. Ожидается, что в строительство электростанции, которое планируется завершить в 2016 году, с чешской стороны будет инвестировано $100,8 млн.
Кроме того, по словам Валишвили, существует еще два проекта по строительству ветряных электростанций — в Рустави и Сурами (регион Шида Картли). Пока что по проектам проведены технико-экономические исследования.
«Ветряная электростанция не характеризуется какими-либо особыми преимуществами. Строительство такой электростанции в том или ином конкретном месте оправдано в случае, если там нет ресурса строительства ГЭС. Технологически ее построить гораздо проще, да и быстрее, но на это требуются довольно большие финансовые средства», — пояснили в Министерстве энергетики.
ЭКСПЕРТНЫЙ ВЗГЛЯД
О перспективах строительства в Грузии ветряных электростанций BTG побеседовал с экспертом по вопросам энергетики Лианой Джервалидзе. По мнению эксперта, ветряная энергия — дорогое удовольствие, и на этом этапе строительство ветряных электростанций станет дополнительным бременем.
«Министерство энергетики и природных ресурсов провело множество мероприятий для того, чтобы заинтересовать инвесторов, но ветряная энергия не была приоритетной. Построить ветряную станцию непросто. Это обходится дороже строительства ГЭС. Кроме того, ветер — нестабильный источник энергии, потому что он то дует, то нет, иногда сильнее, порой слабее. И всегда должна быть запасная, вспомогательная энергия, чтобы не пострадало население. Таким образом, ветряная энергия требует серьезного параллельного инвестирования для того, чтобы под рукой всегда была либо энергия воды, либо газа на случай их использования при снижении интенсивности ветра. Таким образом, энергия ветра интересна, но пока что это дорогое удовольствие. В условиях, когда мы опротестовываем уже существующие тарифы и требуем их снижения, ветер теряет всякую привлекательность. Сейчас нам нужна такая энергия, тарифы на которую наше население потянет. Сегодняшние тарифы население оплачивать в состоянии. Более высокие же потребитель оплачивать не сможет, а государство их не сможет субсидировать, потому что такого количества резервных денег у него нет. Мы — государство, которое живет за счет налоговых платежей населения в бюджет. Других крупных доходов у страны нет. Поэтому мы должны думать о том, могут ли потребители взять на себя дополнительное бремя», — заявила Джервалидзе. Она выразила уверенность, что отсутствие большой заинтересованности со стороны инвесторов в этом направлении объясняется именно экономическим состоянием страны.
«У инвесторов есть деньги и цель — удачно их разместить, изъять в запланированный срок и получить прибыль. Если инвестор не рассчитывает получить прибыль, то такой проект его не интересует. В случае с ветром у инвесторов должны быть гарантии того, что электроэнергию, которая будет вырабатываться ветряными электростанциями, и которая будет гораздо дороже энергии, производимой ГЭС, будет субсидировать государство. Источники возобновляемой энергии более всего развиты в Европе, но и там ветряные станции субсидированы государством», — отметила эксперт.
Что касается будущих перспектив и роли ветряной энергии в энергоснабжении страны, по мнению Лианы Джервалидзе, это опять же будет зависеть от экономической мощи государства. «Это будет зависеть от развития нашей экономики, повышения покупательской способности населения и усиления государства, то есть, того, сможет ли оно субсидировать хотя бы часть производимой ветряной энергии. Я мечтаю застать то время, когда экономическая система Грузии будет такой развитой, что мы сможем включить в наш энергетический «микс» энергии и ветра, и солнца, и геотермальную — в той степени, в какой это будет возможно», — сказала Джервалидзе.
Перспективу решающей роли ветряной энергии в грузинской энергетике в ближайшем будущем не видит и эксперт по вопросам энергетики Давид Эбралидзе. «Естественно, строительство ветряных электростанций здесь возможно, но на данном этапе решающего значения иметь не будет. На сегодняшний день с точки зрения применения гидроресурсы более доступны, чем энергия ветра. Кроме того, когда страна богата гидроресурсами, думаю, ресурс ветра конкуренцию им составить не сможет. Впрочем, в перспективе, по моему мнению, энергетика должна развиваться и в этой области. Но то, что в ближайшем будущем энергия ветра заменит гидроресурсы, на мой взгляд, нереально», — отметил Эбралидзе.
Бывший министр энергетики и природных ресурсов Грузии Александр Хетагури также считает, что в ближайшие годы инвесторы продолжат интересоваться гидро-, а не ветроресурсами. «На сегодняшний день имеющийся у нас ветровой энергетический потенциал — это 2 000 МВт с проектной выработкой 5 млрд кВт*час. У нас есть пять регионов, где возможно строительство ветряных электростанций. Это территория у Тбилиси в направлении Самгори, гора Сабуети Лихского хребта, территория близ Кобулети и у Поти и Батуми. Так что Грузия имеет ветровой энергетический потенциал. Правда, не в тех масштабах, как в других странах, и не в том масштабе, в котором мы имеем гидроресурсы. Но ветер «в небольшом количестве» у нас есть, и эта энергия вообще пока не освоена. Почему? Коэффициент полезного действия ветряной электростанции в лучшем случае, при самых современных установках, составляет примерно 37%. Это означает, что лишь 37% от общего количества часов в году ветряные электростанции находятся в рабочем режиме. В то же время аналогичный показатель ГЭС в Грузии, по тем проектам, которые сегодня существуют, превышает 53%. Соответственно, если взять, к слову, 20 МВт-ную гидроэлектростанцию, она вырабатывает больше кВТ*ч электроэнергии, чем ветряная станция. То есть, продукции на продажу ГЭС дает больше, чем ветряная электростанция. И при этом строительство ветряной станции обходится дороже, чем ГЭС.
К тому же, если подсчитать, в среднем, строительство ГЭС в расчете на 1 МВт обходится в $1,5 млн, а ветряной электростанции — примерно во столько же, только в евро. Соответственно, строительство ветряной станции — более дорогое, чем гидроэлектростанции. А, исходя из того, что у нас есть еще очень много подлежащего освоению гидропотенциала, строительство ГЭС считается более прибыльным, чем ветряных станций. Именно поэтому интерес в Грузии к ветру более низок, а к воде — высок».
В то же время Александр Хетагури не исключает, что по мере углубления освоения гидроресурсов, актуальность ветроэнергии может возрасти: «Если показатель освоения гидроресурсов, который сейчас находится на уровне 18%, возрастет и будет построено больше ГЭС, на каком-то этапе строительство ветряных электростанций станет более выгодным, чем ГЭС. Дело в том, что сегодняшний коэффициент полезного действия ГЭС (выше 53%) подсчитан на основе показателя освоенности существующего гидропотенциала. Однако параллельно с ростом освоения гидропотенциала, снизится и его эффективность и для освоения останутся все менее и менее эффективные. Соответственно, чем больше будет построено ГЭС, тем менее эффективными будут эти станции. Естественно, когда инвестор выбирает проект в сфере строительства ГЭС, он выбирает самый эффективный, затем менее эффективный, потом еще менее эффективный, но, рентабельный. Например, в Европе существующий потенциал ГЭС в среднем — менее 20%. Исходя из этого, ветряная станция, потенциал которой составляет 37%, более привлекательна там в плане строительства, чем ГЭС. Потому что гидроресурсы ими полностью освоены. А в нашем случае освоено лишь 18% гидропотенциала. Кроме того, гидроресурсы и в период эксплуатации более выгодны, чем ветер. Исходя из того, что после строительства гидроэлектростанция, в случае нормального проведения технического ремонта, работает на протяжении примерно 50 лет. У нас есть станции, реабилитация которых не проводилась более 50 лет. Например, «Храми» ГЭС работает уже более 60 лет, и еще проработает лет 10.
В случае с ветром, изнашивание основных частей более быстрое — их нужно менять через 15-25 лет. Поэтому в Грузии, когда у нас еще есть неосвоенный гидропотенциал, заинтересованность инвесторов в гидроресурсах будет выше, чем в ветре. Например, меморандумы, оформленные с инвесторами по ГЭС в последний период, с 2006 года по сегодняшний день, предусматривают задействование более 2 500 МВт мощностей, а по ветровой энергии оформлен только один договор — на строительство станции мощностью 50 МВт. Инвестор планирует построить ветряную электростанцию на территории у озера Паравани. Кроме того, для строительства ветряной электростанции, несмотря на то, что ветровой энергетический атлас составлен, все равно нужны предварительные наблюдения на протяжении минимум одного года, задействование специальных установок, после чего будет принято решение, какая именно электростанция должна быть установлена, какой мощности, какие у нее должны быть лопасти и т.д. В отношении ГЭС в Грузии исследований проведено больше, чем в связи с ветряными электростанциями, и, соответственно, на основе геологических исследований уже возможно и начало строительства станции».
Говоря о перспективах освоения энергоресурсов страны, А.Хетагури уверен, что потенциал ГЭС пока что довольно высок, и внимание со стороны инвесторов будет приковано именно к ним, в том числе к малым и средним ГЭС. «После того, как наш потенциал — 4 000-5 000 МВт — (по которому уже проведены исследования и можно быстро начать строительство) будет исчерпан, инвесторы, само собой, более заинтересуются энергией ветра. Но сегодня, когда существует проект до 300 малых и средних, я уже не говорю о крупных, ГЭС, когда их строительство обходится гораздо дешевле, чем ветряных станций, а реализационный тариф будет гораздо ниже, чем на электроэнергию, вырабатываемую ветряными электростанциями, логично, что инвесторы скорее заинтересуются гидро-, а не ветроресурсами. Ну а со временем произойдет освоение гидроресурсов и начнется освоение ветра», — заявил он.
Телара ГЕЛАНТИЯ