Шота Гамкрелидзе, отметивший на днях 90-летний юбилей, – признанный авторитет в медицинском мире. Действительный член Академии медицинских наук Грузии, он продолжает работать консультантом в Институте психиатрии имени Асатиани. В разные годы был главным врачом Сухумской психиатрической больницы, Республиканской психиатрической больницы в Тбилиси. Сейчас он даже с некоторым недоумением вспоминает, что в ранней юности и не помышлял о том, чтобы посвятить себя медицине.
Когда началась война с фашистской Германией, 19-летний Шота проходил срочную службу в армии, на которую был призван годом раньше с первого курса сельскохозяйственного института. Его отец — бывший офицер царской армии, а позже гвардейский офицер вооруженных сил независимой Грузии (1918–1921 годы) в 1924 году был репрессирован и расстрелян советской властью. Мальчик рос в селе Зоди близ Чиатура, а после окончания средней школы в Сачхере отправился в Тбилиси – поступать в институт.
Служить недоучившемуся студенту пришлось на станции Жмеринка Винницкой области(Украина). Однако, перед самой войной из части отобрали солдат с законченным средним образованием и отправили их в авиационную школу. Поэтому начало войны Шота встретил в Киеве, откуда будущих курсантов переправили в 14-ю авиашколу в белорусском городе Орша. Враг наступал на восток. Несколько раз молодым курсантам пришлось участвовать в боях с заброшенным в Оршу немецким десантом. Было принято решение об эвакуации авиашколы в город Павлов-на-Оке Горьковской области. Там Шота и пробыл до зимы, изучая мудреную науку технического обслуживания самолетов.
Зимой враг подошел к Москве. Несколько курсантов авиашколы, среди которых был и наш герой, подали рапорты с просьбой направить их на фронт. Воевать пришлось в составе 630-го стрелкового полка 5-й гвардейской армии. Подразделение, в котором довелось служить Шота, дислоцировалось неподалеку от Малоярославца. Шли бои за освобождение небольшого города Таруса неподалеку от Серпухова. Там в первый день нового 1942 года Шота Гамкрелидзе получил ранение, которое определило не только его дальнейшую военную биографию, но во многом и вообще дальнейшую судьбу.
— Накануне, — вспоминает фронтовик, — был ранен заместитель командира полка, и мне приказали сопровождать его в госпиталь. Я постарался обернуться побыстрее, и, когда вернулся на место дислокации, попал, что называется, в самое пекло. В лесу вдоль железнодорожного полотна ветки Москва Калуга велась непрерывная перестрелка. Наши части заметно сдавали позиции. Я, разумеется, сразу подключился к товарищам. Тут заметил, что со стороны железнодорожного полотна, из стоящей там будки, в нашу сторону ведется огонь, и решил уничтожить противника. Вооружился ручным пулеметом и открыл по будке огонь. Выстрелы прекратились. Будучи уверенным, что оттуда уже ничего угрожать не может, я принялся менять диск у ручного пулемета, поскольку у меня кончились патроны. И в это время со стороны будки чтото с невероятной силой ударило меня в ногу.
Рана оказалась серьезной. В бедро солдату попали сразу две пули — бронебойная и разрывная. В госпитале, который располагался на территории Военной академии имени М. Фрунзе в Москве, парня сразу уложили на операционный стол. Стоял вопрос о возможной ампутации. Но мастерство врачей и молодость раненого сделали свое дело — ногу удалось спасти. Позже боец перенес еще одну операцию, уже в глубоком тылу — в Уфе, куда его перевели для дальнейшего лечения. А потом дали отпуск. И Шота Гамкрелидзе отправился домой — поправляться.
— Еще в Киеве, — рассказывает он, — я собрал письма, записи, дорогие мне бумаги, сложил их в коробку и отправил по почте посылкой домой. В коробке оставалось место, и, чтобы ее содержимое не болталось, я заполнил пустоту рукавицей. Оказывается, получив одну рукавицу, мама восприняла это как намек на то, что я лишился руки. Какова же была ее радость, когда она увидела меня, правда, на костылях, но с двумя руками и двумя ногами. В Тбилиси боец прошел медкомиссию, и ему присвоили категорию годности со второй степенью ограничения. Он еще ходил, опираясь на костыли. Но и после того, как со временем научился обходиться без них, очень долго хромал.
— Что же мне теперь делать? — спросил боец в военкомате.
— Жди. Может, и призовут, если здоровых совсем не останется. — А пока не призвали, учиться можно?
— Не запрещено.
Тогда Шота Гамкрелидзе вынес документы из сельскохозяйственного института и поступил в медицинский. Работа врачей, за которой он наблюдал во время долгого пребывания в госпиталях, произвела на него такое сильное впечатление, что вопрос с выбором будущей профессии был решенокончательно.
На фронт он так и не попал, и в 1947 году получил диплом врача. Позже защитил кандидатскую диссертацию, затем и докторскую. Ученый признан одним из пионеров в СССР революционного направления в психиатрии, связанного с развитием новой области — психофармакологии. — Появление в начале 50-х годов прошлого века препаратов,специфически действующих на психические функции, — поясняет он, — вызвало необходимость пересмотра старых взглядов на сущность психических расстройств и их лечение. Работе в этом направлении я и посвятил свою жизнь.
Это была жизнь труженика, знавшего не только признание и успех, но и неудачи, разочарования, сомнения и горькие утраты. Уже на склоне лет судьба поставила его перед тяжелейшим испытанием. Ему довелось пережить потерю сына – Акакия, который был для него также и коллегой, и единомышленником, и соавтором ряда работ, и другом. Но и такой удар этот мудрый и сильный человек перенес со свойственным ему мужеством, продолжая жить и работать. Академик Шота Гамкрелидзе является автором множества статей и нескольких монографий. Только в прошлом году вышла в свет его новая книга «Азартомания – наркомания ХХI века», а написанная ранее книга «Навязчивые состояния и их лечение» была издана второй раз с внесенными ученым дополнениями.
За мужество и доблесть, проявленные на фронте, Шота Гамкрелидзе награжден орденом Отечественной войны I степени, орденом Славы II степени и медалями. Его заслуги перед грузинской наукой отмечены Орденом Чести.